Осколок шестой. Отражение – дрожь.

[Deutsch Bitch]

тык

Он звал.
Сообщение по е-мейлу – не в счет, это - сама собой разумеющаяся деталь. Вот только зов этот был слышен в ночи, от предвкушения встречи дрожал даже воздух, а сбитое дыхание оставляло тонкую завесу пара – испаряющийся полупрозрачный след... Сегодня вечером похолодало.
Но какая разница?! Ведь он – звал. И не важно, что за локоть все еще цеплялись наманикюренные коготки, не важно, какое расстояние нужно преодолеть, не важно, что эта встреча снова будет стоить боли.
Он звал. А значит, нужно было идти.
- Сай! Куда тебя несет на ночь глядя?! Останься сегодня у меня... Ну Сай! Ну останься!.. Ну... Ты меня слышишь вообще?!!
Не слышал. Только буркнул:
- У меня дела, Ино. Извини.
- Сай, я твоя девушка, в конце-то концов! Я имею право знать, куда ты на ночь глядя попрешься!
- Не к другой девушке, не волнуйся, - небрежная улыбка тонких губ. – Я вернусь утром. Не злись на меня, хорошо?
В конце концов, он ведь не соврал. Тот, к кому он сейчас рвался, словно бабочка на огонь, не был девушкой. Тем лучше.
- Ладно уж... беги... – Она проводила его поцелуем. Несомненно, обиделась, но Сай знал, что еще успеет загладить свою вину. А сейчас главное – следовать зову, не отвлекаясь, но и не торопясь. Место встречи то же, что и всегда... Луны не видно – небо спеленали смог и туман, но сейчас лишний свет ни к чему. Не будет танцующих теней. Исчезнут блики на асфальте и битом стекле. Как же его много под ногами... осколки, осколки... преждевременно оборвавшаяся бутылочная жизнь. Сравнения в голову лезли идиотские, а по нервам к самому сердцу подкатывалась предательская дрожь.
Раз ОН вернулся, значит, уже завтра начнутся тренировки. А сейчас...
- Привет, Сай.
Он ждал там же, где и всегда. Серебристо-стальной Фольксваген припаркован аккуратно, хотя подобная педантичность была ни к чему – вокруг не наблюдалось ни единой машины, место для стоянки здесь опасное, могут в два счета угнать. Но ОН подобного никогда не боялся. К тому же – он не собирается оставлять здесь машину на всю ночь...
- Садись.
Ключи блеснули серебристой рыбкой, машина откликнулась, подала голосок. Мигнула фарами, мол, хозяин, к езде готова, на край света – хоть сейчас! Запоры сняты, сигнализация отключена, я все твоя. Но «хозяин» не собирался никуда ехать.
- Месяц не виделись.
- Да... – Сай опустился на переднее сидение рядом с водительским местом, попытался нашарить во тьме взгляд усталых полуприщуренных глаз. – Учитель...
Мужчина поморщился, словно от зубной боли.
- Сай, ну снова ты за свое! Какой я к чертовой матери учитель?! Брось...
- Тренер? – нараспев предположил парнишка. Эта словесная дуэль была начата уже давно, однако не видно было ей ни конца, ни краю.
- Ты меня еще шефом назови...
- Шеф...
Мужчина застонал и ударился лбом о руль.
- Ма-ать вашу... Сай, я пошутил! Ты когда-нибудь научишься понимать шутки?!!
Нет, не научится он, не судьба. И Сай виновато, опечаленно улыбнулся – с такой унылой физиономией может клянчить пищу бездомный пес.
Дрожь. По жилам, распространяясь в кровь. Дрожь. Появившаяся с самой первой их встречи.
Белые волосы - серебристо-серые, в тон машине, жесткие на ощупь, словно волчья шерсть. Пряди вечно топорщатся так, будто хозяин непокорной шевелюры мучался над укладкой несколько часов. На деле – сходил в душ, вытер полотенцем, и немножко помаялся с расческой. Но нет, ровно зачесать такую гриву – не судьба, и рваные белые пряди встают дыбом, топорщатся и падают на лицо, скрывая подслеповатый левый глаз. Хотя, возможно, слухи о том, что сенсей – только наполовину зрячий, ложны. В конце концов, Сай не раз проверял эту гипотезу во время тренировок, и каждый его удар, нанесенный с левой стороны, проходил мимо цели. Значит, он все отлично видел, но, тем не менее, намеренно скрывал левый глаз, изредка зачесывая волосы на лоб, а чаще – надевая повязку.
Лучший боец города, который раз в полгода брал к себе учеников. Беловолосый дьявол с репутацией столь необъяснимо-дикой, что нормальный человек даже побоится глянуть ТАКОМУ в лицо. Его уважали. Его боялись. Он зарабатывал наемничеством бешеные деньги – и многие даже догадывались, КАК. Ясно ведь, для чего необходимо такое вот боевое мастерство...
И, тем не менее, Сай его любил. Обожал до дрожи, несся на встречу каждый раз, когда беловолосый скрытный демон того хотел. Равно как и сегодня...
- Ну что, Сай... можешь меня поздравить, я вернулся из гастролей. Книжечку вон новую купил...
Все, что думал по этому поводу Сай, можно было прочесть по его физиономии. «Знаю я ваши гастроли, знаю я ваши книжечки. Ксо!» Чтению дилетантских сочинений эротически-порнографического характера этот тип уделял времени не намного меньше, чем работе и тренировкам учеников. Хихикал, жадно вчитывался, изредка – подолгу ржал. Вряд ли из подобной литературы он мог почерпнуть нечто новое для себя, и еще меньше была вероятность того, что прочитанное его возбуждало... Скорее, целью беловолосого «учителя» было узнать а) какого уровня достигла изобретательность авторов этого чтива, б) какого возраста «авторы» царапали этот малосодержательный, но пользующийся успехом у молодежи графоманский бред.
- Мы будем продолжать тренировки?..
Сай очнулся от воспоминаний, в пальцы мгновенно вернулась былая дрожь.
- Да, учитель! То есть... э-э-э... тренер?.. Шеф?..
Мужчина прервал его мучения самым элементарным способом – наклонился вперед и поцеловал. Резко, властно, закусывая губы и проникая внутрь языком, подаваясь всем телом вперед, касаясь зубами его зубов, наматывая пряди коротких черных волос на пальцы и сжимая ладонью затылок.
- Аргх!
Парень инстинктивно рванулся вперед, словно надеясь перехватить инициативу, да только куда там... в отношениях всегда главным был ОН. Возраст. Знания. Абсолютный самоконтроль. Сила. Глубоко запавшие, вечно усталые глаза, бесцветные волосы цвета утреннего тумана, кожа, которая в своей бархатистой нежности может сравниться с кожей подростка – очевидно, даже будучи заядлым наемником, он все же ухаживал за собой. Мышцы, которые отвердевают под пальцами во время секса, тело, гимнастически растянутое, грациозное и не перегруженное мускулами – этот тип всегда презирал тупоголовых, глотающих стероиды качков.
- Черт... почему ты так напряжен? – Он перехватил Сая за подбородок и требовательно заглянул ему в лицо. – Что-то беспокоит?
Сай улыбнулся немного нервно – усталость выдала себя.
- Вокруг творится черт знает что... не успеваю уследить за друзьями, которые совсем не избегают драк.
- Наруто?
- Не-е-ет... он тих, словно дохлая мышь. А я сейчас говорю о Кибе.
- Чего и стоило ожидать. Ты сегодня не настроен на маленькую игру, или все же избавишься от одежды?..
Черноволосый подросток, гибкий, узкоплечий, но неимоверно грациозный, словно мимолетная ночная тень... Тело такой комплекции было создано для драк – беловолосый хищник не ошибался в выборе талантливых учеников. Но и для иных целей это тело явно годилось.
Пространство было узким, но не настолько, что бы стеснить Сая. Он расправился с одеждой в один счет.
- Так о чем ты там говорил?.. – «Учитель» уже воспользовался моментом, подцепил Сая за локоть и перетащил его к себе на колени, лицом к лицу. Спинка сидения уже была откинута, салон Фольксвагена всегда устраивал их в плане любовных игр, и сейчас подросток лениво откинулся спиной на руль, положив на грудь беловолосого хищника узкие, все еще мальчишеские, не предназначенные для серьезного оружия ладони. Таким кистям идеально подходили метательные боевые ножи – это тоже учитывалось во время тренировок.
- Я волнуюсь за них. Наруто и Киба...
- Все еще неразлучны?
- Да. Как-никак, лучшие друзья...
Губы сэнсея дрогнули, но усмешку он ухитрился скрыть. Чуткий беловолосый хищник явно сомневался в природе этой чистосердечной «дружбы». А Сай – верил. Наивный, черт подери... Он спал с мужчиной, который годился ему в отцы, и при этом не подозревал друзей в какой бы то ни было любовной связи.
- М-м-м... Са-а-ай? – Он притянулся подростка к себе и коротко поцеловал в губы. – Забудь. Я понимаю, из-за чего ты беспокоишься... они вечно находят себе кучу неприятностей. Но один из них – мой ученик. Это многое значит.
- Вы думаете, они справятся?..
- Если пожелают – то да. Ты ведь знаешь, ОН способен преодолеть все, что угодно...
Тонкие пальцы скользнули по гладким пластинам груди, стаскивая рубашку и обнажая кожу. Сейчас желание у Сая было лишь одно: дыханием – опалить, передать в это сильное тело снедающую его дрожь, и... погасить то пламя, которое уже спешило выжечь его собственные нервы и испарить кровь. Беловолосый хищник не протестовал, однако его пальцы нагло скользнули вперед, в пах малолетнему партнеру, что бы ощутить его бешеное возбуждение, мимолетно сжать и помассировать напряженную плоть, продвинуться до самого основания и вновь вернуться к головке, дразня мягкими подушечками и выводя уравновешенного подростка из себя. Узкие ладони на груди «шефа» прекратили свое движение, тонкие пальцы заскребли по коже, словно птичьи когти – мальчишку уже настигал оргазм.
- Но-но, Сай... что-то ты сегодня быстро...
Подросток выгнулся всем телом, толкнувшись бедрами в дерзкую, окончательно обнаглевшую ладонь, и задышал сбито, со всхлипами, даже не пытаясь себя унять.
Дрожь и боль... Этот человек редко интересовался его чувствами, просто брал то, что Сай добровольно соглашался ему отдать. Парнишка вскинул ладони своему лже-учителю на лицо, торопливо отводя пальцами длинные белые пряди, скользнул языком по его подбородку, скрестил ладони в районе незащищенного горла и застонал, подаваясь бедрами вперед, и надеясь, что мучитель все же отведет ладонь. Пухлые, четко очерченные губы Сая скользнули по стирающемуся в предоргазменной горячке лицу, на ощупь восстанавливая знакомые черты – ресницы, веки, шрам, пересекающий левый глаз... это из-за него, этого треклятого шрама, появилась легенда о незрячести «сенсея», хотя Сай был уверен, что глаз, зачастую скрываемый под повязкой, цел.
Ремень брюк удалось расстегнуть далеко не с первого раза, пальцы заплетались, с губ срывалась бессвязная чушь. Сай терял самого себя – и обретался заново, когда ощущал на своей шее прикосновения ЕГО губ; всегда сосредоточенный, спокойный, словно бог – во время быстрых, сладких ласк он становился неуправляем и несдержан, а взгляд затравленных, темных, словно черненая сталь, глаз выражал всю ту дрожь, от которой изнывало его тело.
- А-а-а... – Полустон, полухрип... Беловолосый хищник до синяков сжимал пальцами узкие бедра отдающегося ему подростка и силой натягивал его на себя. Сай прогибался в пояснице, но опускал голову к груди, двигался осторожно и плавно, понимая, что излишне резкие толчки могут стоить ему ушибов на затылке. В конце-концов, пространство ограничивалось теснотой салона, секс в автомобиле был уже привычен, но все же ощущения... ах, эти ощущения... они-то были, как всегда, остры.
Сай опускался ритмично, вбирал член партнера до самого основания, хотя и рисковал порвать самого себя. Боль... стиралась и замазывалась сладкими штрихами, терпкое предвкушение сменились упоением, ледяное спокойствие испарилось и на смену ему пришла горячая, обжигающе-страстная дрожь. Он кусал плечо партнера, не находя иного способа разрядить себя, царапал пальцами его грудь и терся о бархатную, теперь – скользкую от проступившего пота кожу. А потом – стонал, стонал... Потому что движение становилось бессистемным, сбивался четкий, заведомо заданный ритм; потому что судороги заставляли выгибаться и биться в оргазменном припадке, а вспышка возбуждения отзывалась сладостным нытьем в паху, врывалась в мозг, выжигая изнутри глаза, и растекалась кипятком по нервам. Они кончали долго и бурно – как всегда, а пальцы беловолосого, удовлетворенного, но все же ненасытного хищника скользили по гибкому юношескому телу, останавливаясь на плечах, локтях, бедрах, изредка срываясь в пах. Горячее звериное дыхание жгло шею, белые волосы щекотали кожу и возрождали едва позабытую дрожь, и Сай понимал – это еще не все. Быть может, они немного поболтают... возможно, даже доберутся до квартиры, которую «учитель» снял на этот раз.
Но сладкую и болезненно-возбуждающую игру они несомненно продолжат. Не дожидаясь следующей встречи, прямо сегодня, возможно – даже здесь и сейчас...

* * *
Мрак.
Это было сумасбродство чистой воды, и Киба все отлично понимал. Но что еще можно было предпринять в такой ситуации? Инудзука решил нанести хотя бы один мало-мальски серьезный удар... если его и сграбастают после этого на опыты, то свою шкуру он намеревался подоро-о-оже продать.
- Акамару!
Ему требовался какой либо отвлекающий маневр, даже если это будет сопряжено с риском. Огромный белый зверь метнулся по направлению к Дзюго, бросаясь из стороны в сторону и вычерчивая на асфальте рваный, словно скачки кардиограммы, зигзаг. Акамару по наитию двигался, словно стрелянный волк – постоянно менял направление и скорость бега, не позволяя противнику поймать себя на прицел. Дзюго развернулся к хищнику всем телом и согнул ноги в коленях, словно намереваясь принять удар...
А Киба уже мчался вперед, скручивая снятую секунду тому назад безрукавку тугим жгутом; уже ясно было, что Дзюго не успеет прицелиться и выстрелить, а значит, пес сможет как минимум ударить его лапами в плечо... да только надежды не оправдались – их пресек один-единственный, нанесенный рыжеволосым безумцем удар. Киба понимал, что Дзюго поступил со своей точки зрения верно, и, мало того, в уничтожении крупных животных он явно был неплохо осведомлен. Ударил так, словно собирался завалить быка на бойне.
От правого уха к левому глазу. От левого уха к правому глазу. От точки, в которой линии пересеклись, отсчитать сантиметров пять вверх – судя по размерам атакующей собаки... и ударить прикладом пистолета, вкладывая в руку большую часть нечеловеческих, вливающихся в его тело с приходом безумия, яростных и неукротимых сил.
Акамару даже не взвизгнул – откатился в сторону бесчувственным грязно-белым клубком. Киба не знал, выживет ли его питомец после такого удара, и даже не хотел этого знать – кровь бросилась ему в лицо, из горла вырвался дикий звериный клекот, и он вышел на позицию для удара, с Дзюго - лицом к лицу.
Корпус золотоглазого увальня все еще был в полу-развороте – ведь удар по голове Акамару он нанес всего долю секунды тому назад. Киба набросил скрученную безрукавку на руку, сжимающую пистолет, позволил ткани обмотаться и натянуться до треска – это поможет хотя бы на секунду замедлить ответный удар. Позиция – максимально низкая, практически полу-шпагат. Выпрямленная правая нога позади, что бы удержать равновесие, колено и бедро всего на пару сантиметром не дотягиваются до земли. Левая нога согнута в колене и готова к пружинящему толчку. Левая рука все еще сжимает край безрукавки, а правая согнута в локте, но уже в следующую секунду она была разогнута и выброшена вперед, параллельно телу – именно ею и наносился удар. Мгновение было растянуто в целую вечность, кровь шумела в ушах, а тело вытянулось в струну – Киба ощущал, что еще чуть-чуть, и он порвет себе мышцы и связки, так велико оказалось напряжение, вложенное в один-единственный удар. Распрямить колено, удлиняя траекторию кулака, податься всем телом вперед, выкладываясь на полную, выскребая из закоулков организма последние крохи энергии, вкладывая в атакующую руку абсолютно ВСЕ...
И он попал. Распрямив ладонь в самое последнее мгновение, ударив изо всех сил снизу вверх... Киба бил в нос, ощущая, как под невыносимым давлением атакующей ладони смещаются не устапающие костям по твердости хрящи, как тонкие, отвердевшие, некогда сломанные во время драки и снова сросшиеся пластинки входят в череп сквозь глазницы, травмируя зрительные нервы и глазное дно... Будь этот удар еще сильнее, окажись лицевая структура врага чуть менее плотной – и осколки хряща вошли бы прямо в мозг. Этим ударом можно было убить, в крайнем случае – покалечить. Дзюго отшатнулся назад, автоматически хватаясь свободной ладонью за лицо, пальцы Кибы мгновенно залило хлынувшей кровью, и он уже успел возликовать...
... да только рано... слишком, слишком рано...
...и уже в следующее мгновение Инудзука принял ответный удар.
Треск ткани – безрукавка, сдерживающая левую руку Дзюго, оказалась порвана в клочки, дуло пистолета ударило Кибу в живот – и спустя долю секунды курок был спущен.
Не увернуться, не убежать... Транквилизатор не просто был впрыснут в кровь – сама ампула оказалась вогнана в тело, ведь Дзюго стрелял в упор. Инудзука был отброшен на шаг, его ладони метнулись к животу, расцарапывая кожу и собирая на подушечки пальцев теперь еще и собственную кровь...
А в следующее мгновение транквилизатор подействовал, и Киба рухнул на асфальт, отплевывая кровь. Боли не было. Но по телу уже разливалось отравленное, быстродействующее снотворное вещество...

@темы: фанф