I-P

[Deutsch Bitch]

Занзас | Сквало «Какого дьявола ты постоянно опаздываешь?».

Занзас | Сквало «Какого дьявола ты постоянно опаздываешь?».

- Какого дьявола ты постоянно опаздываешь? - Супербия даже не успел переступить порога особняка, как уже получил выговор от босса. Это было весьма неожиданно, Занзас редко выходил из кабинета, тем более чтобы наорать на Сквало. Обычно для этого он вызывал его к себе.
- Враай! Я не виноват, что информация оказалась не точной. Их оказалось в два раза больше, - Сквало привычным взмахом руки откидывает волосы с плеч, не замечая, каким взглядом, сопровождает Занзас это движение.
- Меня это не интересует, мусор! Через пять минут в конференц-зале совещание, - Надеюсь, на него ты не опоздаешь.
Занзас разворачивается и быстро поднимается по парадной лестнице, оставляя удивленного Сквало позади.
- Он что, спустился только чтобы сказать мне о совещании? – мечник удивленно хлопает глазами, а затем, передернув плечами, будто скидывая что-то с них, отправляется на совещание. – Чертов босс…

Дойдя наконец-то до нужной залы, Супербия уже в сотый раз проклинал размеры особняка. Он распахнул двустворчатые двери, сопровождая свое появление громогласным:
- Враай! Я верну…
- С Днем Рождения! – Сказать, что мечник был удивлен? Да, он был ОЧЕНЬ удивлен. Больше всего он удивился даже не тому, что здесь забыли хранители Вонголы со своим маленьким боссом, а откуда они все вообще узнали про его день рождения. Он точно помнил, что соврал о дате рождения, когда заполнял свою анкету при поступлении в Варию. Каваллоне здесь не наблюдалось, а помимо него знал только…
- Скууу-чан, - радостный Луссурия подбежал и попытался обнять, за что получил локтем в живот.
- Враай! Какого здесь происходит?
- Вечеринка в честь Сквало, будет весело, - улыбнулся Ямамото.
- День рождение Принца будет лучше, ши-ши-ши.
- Ску-чан, это подарок от босса, - Луссурия с торжественным видом вручил Сквало длинный черный футляр.
- Новый меч, обошелся бюджету Варии в… - начал было Маммон.
- А где босс? – Сквало огляделся, не хватало только Занзаса.
- Кажется, он сказал, что будет у себя, - подал голос Тсуна, оторвавшись от усмирения Хибари и Мукуро.
- Ску-чан, ты куда? А как же торт? – Крикнул вдогонку мечнику Луссурия. – Ну вот… Кто будет тортик~?

- Босс! – Сквало пинком открыл дверь в кабинет Занзаса, но того на месте не было. Чертыхнувшись, он направился в спальню босса. Так же эффектно открыв очередную дверь, он вошел в спальню, пустую. Вдруг Сквало схватили за волосы и сильно потянули назад.
- Шесть минут сорок секунд, опаздываешь мусор, - Занзас притягивает мечника спиной к себе вплотную.
- Волосы! – Сквало шипит от боли, но Занзас продолжает тянуть волосы на себя.
- Раз выговоры не действуют, тогда стоит перейти к наказанию, - Занзас резко разворачивает Сквало к себе лицом. Мечник хищно улыбается, он уже понял, во что играет Занзас.
- Ах! Только не наказание, пощадите! – наигранно восклицает он. Этого хватает, чтобы вызвать у босса нездоровый блеск в глазах. Занзас с утробным рыком толкает Сквало на огромную кровать и следует за ним. Наказание обещало быть очень приятным.

Шамал | Сквало. "Принцесса, я влюблен!"

Шамал | Сквало. "Принцесса, я влюблен!"

Скуало приходит в сознание и, разлепив глаза, упирается взглядом в серый камень. Где-то наверху тревожно щебечут голоса; знакомая картина - помощь снова явилась не раньше, чем улеглась пыль от взрыва. У Вонголы свои понятия о том, что значит "приходить вовремя". Скуало хочется ухмыльнуться, но цементная пыль царапает горло, и он заходится кашлем.
В нескольких метрах над его головой пятно неба заслоняет чья-то встрёпанная физиономия.
- Эй, здесь девушка! - кричит Шамал в сторону и, наклонившись, уже к Скуало: - Вы в порядке, прекрасная леди?
Скуало ошарашенно хлопает глазами.
- У нас в отряде, к счастью, девушек нет, - доносится голос Луссурии.
- Возможно, она не успела эвакуироваться с базы, и-ши-ши...
- То есть, она работает на тот мусор? Тогда просто добейте.
- Нет! Не позволю на девушку руку поднять! - возмущённо перебивает Шамал. - Красавица, подождите минутку, я немедленно вас оттуда вызволю!
Скуало набирает в грудь воздуха, чтобы рявкнуть, но давится пылью и снова заходится кашлем. Прокашлявшись, он поднимает голову и с ненавистью смотрит вверх; в висках пульсом бьётся злая ярость: вот погоди, дай только до тебя добраться, кретин слепой, на бифштексы покромсаю!..
Смотреть и мысленно браниться - это всё, что он может, наполовину заваленный обломками стены и, кажется, со сломанной правой рукой. И Скуало следит хищным взглядом за тем, как этот любвеобильный идиот торопливо спускается по верёвочной лестнице.
- А вот и я, - возвещает он, добравшись до низа, - ваш герой, ваш спаситель!
Скуало возмущённо хрипит и шевелится под грудой камней.
- Сейчас-сейчас, моя дорогая, - Шамал принимается отбрасывать в сторону камни, - только не надо делать такое злое личико, и брови хмурить ни к чему... или вы сердитесь, что помощь шла так долго?
- Воды дай, - почти беззвучно хрипит Скуало.
- И ведь такая красавица, - сокрушённо качает головой Шамал, заботливо держа фляжку у губ Скуало, пока тот глотает воду, смывая из горла царапучую пыль. - И зачем только такие красивые дамы ввязываются в такие опасные игры? Ах, а если бы вы были со мной, принцесса, я бы вас на руках носил, смотрите, я ведь уже влюблён!.. И кстати, вы ведь не будете против, если за ваше спасение я возьму небольшую награду?..
Скуало давится водой, когда Шамал, убрав фляжку, нагло чмокает его в мокрые губы.
Пару мгновений спустя от вопля "Врай!" обрушивается уцелевший при взрыве кусок стены.
- О, там где-то Скуало нашёлся, - констатирует Бельфегор, заглядывая под землю.

Дино | Скуало. Учить ездить верхом. "Ну что ты вцепился в поводья, ей же больно! Отпусти немного!", "Выбирай: или я больно вцепляюсь в повод, или я ещё больнее вцепляюсь тебе в шею!", H!

Дино | Скуало. Учить ездить верхом. "Ну что ты вцепился в поводья, ей же больно! Отпусти немного!", "Выбирай: или я больно вцепляюсь в повод, или я ещё больнее вцепляюсь тебе в шею!", H!

- Так, одну ногу в стремя, подтягиваешься за луку седла и перебрасываешь через круп другую, - Кавалонне бегает вокруг, раздавая «ценные» указания. Сквало скрежещет зубами: назойливый соученик скорее раздражает, чем помогает.
- Ну же, - торопит Дино.
Так. Представь, что эта штука - не живая.
Самовнушение помогает, и в следующую секунду Супербия не без некоторой грациозности взлетает в седло.
- Здорово, - Дино с легкой завистью вздыхает. – Когда мне впервые пришлось учиться езде, меня три человека на коня усаживали.
- Кавалонне, - напряженно произносит Сквало, одной рукой вцепившись в луку седла, а другой подхватив поводья. Ему сейчас не до похвал. – Она куда-то идет…
- Это нормально, - Дино смеется и легко вскакивает в седло.
Сквало недружелюбно косится на соученика. Надо же, какие скрытые таланты. Недотепа Кавалонне, который в школе и шагу сделать не может, чтобы не наткнуться на угол, вдруг прекрасно ездит верхом. Откуда что берется?
- Лошади послушные и смирные, - улыбаясь, объясняет тем временем Дино. – Не волнуйся.
- Кто тут волнуется?! – орет Сквало.
От громкого голоса лошадь нервно дергает ушами и шарахается в сторону.
- Стой-стой, девочка, - подъехавший Дино легко успокаивает животное и хлопает Сквало по руке. - Ну что ты вцепился в поводья, ей же больно! Отпусти немного!
- Выбирай: или я больно вцепляюсь в повод, или я ещё больнее вцепляюсь тебе в шею! – Сквало честно пытается говорить потише, но выходит не слишком-то успешно.
- Лучше мне в шею, - смеется Дино. – Я-то переживу, а вот твоя лошадь ни в чем не виновата. Но сначала, - соученик легонько бьет лошадь пятками в бока, и та послушно идет вперед, - тебе придется догнать меня, Сквало!

Дино | Сквало. "Твоя гордость граничит с безумием".

Дино | Сквало. "Твоя гордость граничит с безумием".

- Какого черта ты меня снова спасаешь?! – зло спрашивает висящий на плече у Кавалонне Сквало. – Я тебя об этом просил?
- Ну, это уже становится традицией, - пытается отшутиться Дино, но под пристальным взглядом мечника тушуется и сердито говорит: - А что, лучше, если бы ты там помер?
- Куда ты меня тащишь? – вопрос Дино демонстративно игнорируется.
- Там ребята, - Кавалонне машет свободной рукой в сторону леса. – Сражаются с Венками. Надо помочь… Ты чего? – он недоуменно смотрит на внезапно остановившегося мечника.
- Оставь меня здесь, - шипит Сквало. – Оставь, слышишь. Ненавижу, когда кто-то видит мою слабость.
- Твоя гордость граничит с безумием, - грустно говорит Дино.
- Граничит? – Сквало хрипло смеется. – Она давно уже пересекла эту границу. Но, - раненый-раненый, а хватка у него железная. Дино морщится: рука Сквало вцепляется ему в плечо, - кто тебе сказал, Кавалонне, что на мою гордость можно втаптывать в грязь?
- Не придуривайся, - Дино осторожно тянет его за единственный оставшийся рукав. – Пойдем.
- Не пойду, - упрямо говорит мечник и пытается отползти в сторону.
- Ты не оставляешь мне выбора, - Кавалонне вздыхает и, прежде чем раненый Сквало успевает что-то понять, бьет того ребром ладони по шее.
Супербия беззвучно оседает на траву.
- Знаешь что, - сердито говорит Дино и снова волочет тушку Сквало вперед, - я тебя все равно вытащу. А гордость свою засунь, куда хочешь…
Потом ему непременно влетит от бывшего соученика. И Дино даже согласен на это – ведь ради того, чтобы отвесить пинка Кавалонне, Сквало непременно постарается выжить.

Вария. Знакомство с сицилийской невестой Сквало.

Вария. Знакомство с сицилийской невестой Сквало.

- Так было нужно для Варии. – Выплюнул Сквало. Он был собран, как перед боем, и смотрел на босса почти с вызовом или с почти извинением.
Прошёл год с Конфликта колец и два, с возвращения Занзас из ледяного сна. И, как только что выяснилось, почти пять лет помолвки Сквало. Хороший такой сюрприз с утра пораньше. Бокал в руке Занзаса лопнул, осколки впились в ладонь.
К полудню у резиденции Варии тормозит кадиллак эскаладе. Бронированный монстр выплёвывает двух серьёзных амиго в строгих и скучных костюмах, кряжистого неповоротливого старикана и тоненькую, как кукла выряженную, девицу. Пока визитёры топчут ногами ступени парадной лестницы, Занзас приканчивает вторую за день бутылку виски. Дверь в его кабинет скрипит, босс поднимает мутный тяжёлый взгляд на вошедших.
Почти пять лет назад у Варии не было босса (босс вынужденно отдыхал в ледяном саркофаге) и не было достаточного положения, чтобы себя отстоять. Оставшийся главным Сквало пошёл на всё, но вытащил их всех из полной задницы, приличнее зовущейся опалой. Помолвка с младшей дочерью казначея Альянса самой решительной мерой, кстати сказать, не была.
- Рад нашей встрече. – Луиджи Кавальканти, счастливый обладатель трёх выгодно замужних и одной помолвленной дочерей, церемонно склонил голову. Девица, вставшая по правую руку от него, стрельнула глазами в Занзаса и тут же опустила густые ресницы, целомудренно уставившись в пол.
Лоретта оказалась красивой девочкой, на вкус Занзаса слишком тощей, но ухоженной и выгодно одетой. Такой, знаете, ангелочек – аккуратное каре тугих русых кудряшек, большие скромно опущенные глаза, полные не накрашенные губы - сама кротость и послушание. По мнению Луиджи такая, точно должна понравиться своенравному капитану Сквало. По мнению Занзаса паршивый банкир зарвался.
Босс смотрел на будущую партию своей правой руки и делал выводы. Он не знал, что другим офицерам о Лоретте было известно много раньше. Не знал, что принц тихо и яростно её ненавидит, как ненавидят дети, чьи отцы женятся во второй раз и приводят в дом чужую равнодушную женщину. Не знал, что Луссурия сразу осудил эту идею, назвав предательством и самой мерзкой формой проституции. Что Леви чуть ли не первый раз в жизни был полностью согласен с экстравагантным коллегой. И что плевать было, в сущности, только Мамону, но его неприязнь щедро оплатил Бельфегор.
Занзасу знать это было не нужно, решения в Варии принимал он и посоветоваться бы решил разве что в Судный День, исключительно ради шутки. Решение относительно Сквало он не громко озвучил, хриплым грудным голосом напугав Лоретту.
- Женщина, вашей свадьбы не будет.
- Что вы…?! – Пока девчонка пучила на Занзаса глаза, Луиджи приосанился полный намерения устроить громкий скандал.
- Как босс не могу допустить. – Всё тем же жутким голосов перебил Занзас. – Из Варии уходят только ногами вперёд. А желающих поквитаться с нами становится только больше. Семья – не подходящая ноша для офицера. Найдётся слишком много желающих повлиять через неё. Вы же не хотите каким-нибудь славным утром получить конверт с просьбой уговорить нас не трогать кого-то и пальцем дочери на правах аргумента.
Луиджи и Лоретта Кавальканти в тот день спешно покинули особняк Варии. Претензий и жалоб на действия Занзаса они в последствии не предъявили.

Занзас | Лал Мирч, разговор ночью, «Ты боялась его потерять?» «А ты нет?»

Занзас | Лал Мирч, разговор ночью, «Ты боялась его потерять?» «А ты нет?»

В это время на Сицилии ночи всегда были теплыми, с ясным звездным небом. Лал смотрела вдаль, где ночной город сливался с черным небом, и теребила в руках повязку Колоннелло. Она взяла ее без разрешения, но так было гораздо спокойнее, гораздо легче перенести эту ночь, сидя в душной машине.

Занзас, сидя на месте водителя, какое-то наблюдает за восьмым Аркобалено. Босс Варии знает, что Аркобалено Дождя сейчас тоже на миссии, но гораздо опаснее, нежели их слежка.

- Ты боишься его потерять? – тихо спрашивает он. Вопрос неожиданный, даже для него самого
.
Лал Мирч поворачивает голову, вглядываясь в силуэт напротив. Молчит, вспоминая, как волновалась за Колоннелло, когда тот вошел в Семерку Аркобалено вместо нее, как тихо плакала у него на плече после битвы с Миллефиоре, от счастья что он жив…

- А ты нет? – через какое-то время спрашивает она. Лал знает, что не только Коллоннело сейчас на опасной миссии, Супербиа Сквало сейчас в том же положении.

Занзас шумно выдыхает и хмурится. Последнее что он видел во время битвы с Девятым было хмурое лицо Сквало выглядывающее из-за колоны; первое, что он услышал, очнувшись после восьмилетнего анабиоза – это все тот же, ничуть неизменившийся голос, точнее крики. Занзас прекрасно помнит, как что-то сдавило в груди, когда на огромном экране отобразилась акула, проглатывающая мечника. Он помнил каждое его опоздание…

- И я тоже, - тихо сказала Лал, поглаживая пальцами ткань повязки.

Занзас | Сквало. Партия в шахматы. Сицилианская защита. «Я уже наизусть знаю все твои ходы».

Занзас | Сквало. Партия в шахматы. Сицилианская защита. «Я уже наизусть знаю все твои ходы».

Тонкий аромат апельсиновой рощи, ласкающее вечернее солнце и мягкое шуршание прибоя отнюдь не действуют на Занзаса умиротворяюще. Он в бешенстве. Луссурия в гипсе. Пол усыпан разноцветными осколками.
- Чёрт бы побрал всех пидорасов, возомнивших, что у них есть чувство юмора! - орёт Сквало, вытирая кровь с разбитой губы. На правой скуле наливается яркий синяк.
Уже месяц они безвылазно сидят на этой грёбаной вилле. Днём Луссурия съездил в Палермо, накупил себе целый гардероб разноцветного шмотья, как всегда, на пару размеров меньше, чем надо (и ничего, что и так уже немаленькую комнату пришлось отвести под его наряды). Всем он привёз «гостинцы». Бельфегору — какой-то дамский стилетик, изыскано инкрустированный и с секретом. Сквало — роскошную массажную щётку для волос с ручкой из слоновой кости. Сквало, повертев её в руках, выматерился сквозь зубы на тему «если это анальный стимулятор, то я не хочу знать, как его использовать», но на самом деле был рад — свои вещи он постоянно терял, и последние несколько недель приходилось расчёсываться пальцами. Но вот свой подарок развернул Занзас.
- Это. Блядь. Что такое? - голос у него тихий, низкий — Сквало почувствовал, как со стороны моря пахнуло холодом. Он был готов поклясться, что видит, как от начальника чёрными протуберанцами к Луссурии тянется злая аура. В бумажной обёртке лежал стандартный сицилийский сувенир — гипсовая фигурка мафиози, чем-то отдалённо напоминающего Занзаса. До Луссурии дошло, что шутка вышла неудачной, только когда убегать было уже слишком поздно. Под горячую руку попался и Сквало.
Теперь Луссурия валяется в отключке, не в состоянии залечить свой открытый перелом. Перебор, конечно, но неужели за столько лет нельзя понять, что с боссом лучше не связываться? На журнальном столике стоят шахматы — подарок для Франа, которого где-то носит.
- Партийку? - предлагает Сквало, прооравшись.
Зазас бросает на него недоверчивый и мрачный взгляд. В глубине души он понимает, что погорячился, но Сквало, высказав всё, что думает по поводу итальянцев, мужиков, мафии, сексуальных меньшинств и родственников Занзаса до тринадцатого колена, уже совершенно успокоился. Занзасу кажется, что он никогда к этому не привыкнет — сам он будет помнить любую обиду даже тогда, когда всё человечество переродится обратно в питекантропов, а континенты поменяют свои очертания. И он никогда не сможет ни словом ни взглядом дать понять Сквало, как он благодарен сейчас за его предложение. Поэтому он просто медленно кивает.
- В какой руке берёшь? - Сквало расчищает себе место на ковре среди осколков и, взяв с доски две фигурки, прячет их за спину.
- В правой, - не раздумывает Занзас, усаживаясь на диванчик напротив.
Сквало разжимает кулак, на его ладони — белый король. Настроение Занзаса начинает подниматься. Сквало прячет довольную ухмылку.
Первый ход — на Е4. Сегодня он разыграет беспроигрышную партию.
Сквало, как всегда, не задумывается — пешка встаёт на С5. Глаза Занзаса улыбаются. Он разгадал всю защиту противника в самом начале дебюта.
- Сицилианка? - взяв из стойки бутылку, он, не глядя, щедро плещет виски себе в стакан.
- Мне тоже, - просит Сквало, задумчиво грызя заусенец, - Ммм, чё ты там спросил? Это ты про ту тёлочку, что ли? Ну, наверное, местная, я не спрашивал.
Занзасу становится досадно. Он надеялся красиво выиграть у достойного соперника.
Сквало принимает стакан у него из рук и, сделав глоток, морщится.
Конь на F3.
Сквало переставляет пешку на D6. Такое чувство, что он вообще не смотрит на доску и двигает фигуры, как бог на душу положит. Сделав свой ход, он задумчиво грызет прядь волос и наблюдает, как за окном усилившийся ветер раскачивает апельсиновые деревья. А Занзас наблюдает за ним. Кислотно-розовая футболка делает его незагорелую кожу болезненно-бледной. Тонкими паутинками от запястий просвечивают вены, по которым вечно хочется провести языком... Джинсы низко сидят на бёдрах, открывая острые тазовые косточки и шрам, как от аппендицита, но Занзас знает, что на самом деле, от гораздо более опасной раны. Ещё неожиданно вспоминает, что эти самые джинсы были у Суперби ещё в школе, он порвал их на колене, когда они вместе лезли через какой-то забор. На колене и в паху. Занзас внезапно понимает, что у него горят уши и осушает свой стакан в один глоток, чуть не поперхнувшись, когда Сквало поворачивается и ухмыляется, скалясь влажными зубами. Неужели заметил, что он пялился?
- Ходить-то будешь? - интересуется он.
Сорок минут спустя, Занзас даже не успевает разозлиться, как Сквало ставит ему мат. Он смотрит на его длинные пальцы, поглаживающие фигурку белого короля и с удивлением понимает, что ничего не чувствует. То есть — ничего привычного: ярости, желания убивать. Он пожимает плечами и выходит на улицу, где стоит фонтан, и можно умыться. Сквало тоже подходит к мраморной чаше, стягивает футболку и горстями зачёрпывает ледяную воду, поливая шею и плечи.
Как ты меня обыграл? Ты же не знаешь даже классической комбинации, - Занзас пытается не смотреть на затвердевшие от холода соски и покрытый мурашками живот.
- Босс, - Сквало выпрямляется и откидывает за спину влажные волосы, - Босс, я знаю тебя пятнадцать лет. Я уже наизусть знаю все твои ходы, - он осекается увидев выражение лица Занзаса — совершенно незнакомое и поэтому пугающее.
- Все? - приглушённо переспрашивает он и делает быстрый шаг к нему. Ухмылка на лице у Сквало застывает, когда он со страхом смотрит на Вонголу. Занзас медленно, пытаясь унять дрожь в похолодевших руках, берёт его за подбородок и, глядя прямо в широко раскрытые глаза, осторожно прихватывает зубами за нижнюю губу, проводит по ней языком. Терпкий привкус виски и, совсем слабый — крови. Сквало застывает, а Занзас кончиками пальцев проводит по фиолетовому следу на его щеке, ниже, по шее, ключицам, соскам, выпуклому шраму. Внезапно Сквало подаётся вперёд и яростно целует его сам.
- Не все, - задыхаясь, признаёт он несколько минут спустя.
Этой ночью Занзас возьмёт реванш несколько раз.

Фран | Остальная Вария. «C нами ты сможешь увидеть весь мир, познакомиться со многими интересными людьми. И убить их».

Фран | Остальная Вария. «C нами ты сможешь увидеть весь мир, познакомиться со многими интересными людьми. И убить их».

- Фран-чан, ну что ты забился в угол, как неродной, иди сюда, - проворковал Люссурия, суетясь вокруг стола с жуткого вида заварным чайником в каких-то кошмарных цветочках в руках. Смысла этого спонтанного чаепития, организованного методом «Мальчики, мамочка хочет с вами поговорить, все в гостиную, и не опаздывать!», не видел никто, но желающих познакомиться поближе с методами убеждения варийского Солнца не нашлось.
Мальчишка затравлено смотрел на новую команду. Многочисленные ушибы и порезы, полученные во время недавней охоты – охотились Сквало и Бельфегор, роль добычи досталась Франу, - все еще сильно саднили. Да что там, даже следы веревок до сих пор не сошли. Садиться за один стол с этими психами не было ни малейшего желания. Находиться с ними в одной комнате и, тем более, команде – тоже.
- Фран-чан, не расстраивай мамочку, - с нотками обиды в голосе заявил Люссурия, в лучших традициях жанра уперев руки в бока. Для полноты картины только половника не хватало. Бельфегор насмешливо фыркнул, потянувшись за молочником, стоящим на другом конце стола, попутной песней едва не перевернув сахарницу и задев рукавом тарелку с лимоном. Сквало возвел глаза к потолку, и молча протянул принцу искомый предмет сервиза, чтобы обойтись малыми разрушениями. Бельфегор явно предпочитал молоко всем прочим напиткам.
- Хорош выкобеливаться, шкет, - рявкнул Леви, хватанув по столу кулаком. Чашка лихо подпрыгнула на блюдце, жизнерадостно звякнув. – Чем быстрее мы выслушаем треп этого петуха – тем быстрее избавимся от его и твоей компании.
- Леви-чан, не забывайся, - сладко пропел Люссурия, наклоняясь к излишне экспрессивному хранителю молнии. Что он ему прошептал или прошипел – никто не услышал, но цвет лица Леви сменился на болезненный серо-зеленый.
Фран плюнул на свои убеждения, и перебрался-таки за стол, предусмотрительно заняв место подальше от команды.
- Люссурия-сан, не могли бы объяснить, для чего вы… мы… - Фран поморщился от этого «мы», - все здесь собрались?
- Ой, ладно тебе, Фран-чан, - Люссурия кокетливо взмахнул рукой, - К чему весь этот официоз? Мы – твоя новая семья, с чем тебя и поздравляю!
- Спасибо, мне и со старой головной боли хватало, - без особого энтузиазма отозвался мальчик, с опаской глядя на Сквало, который, кстати, даже «дома», в кругу «семьи» так и не снял перчатки. Франа невольно передернуло – он еще при «знакомстве» успел убедиться, что рука у капитана тяжелая и неестественно твердая – у нормальных людей так не бывает. Впрочем, кого здесь можно назвать нормальным?...
- Ну не будь таким букой, Фран-чан, - обиженно надул губы хранитель Солнца, - Жизнь мафиози не так плоха, как считал твой учитель.
- Вы говорите так, будто Мастер мертв, - глухо пробормотал иллюзионист, ссутулившись сильнее обычного.
- Ты уж извини за мою прямолинейность, но из Вендикаре одна дорога, - пожал плечами Люссурия, наливая ему чай, - Тем двум мальчикам, которые однажды бежали вместе с ним, объявили амнистию только потому, что они проходили по делу как соучастники, и Десятый долго хлопотал, чтобы вытащить их из мест столь же отдаленных, сколь и неприятных. Сколько же волокиты было… А об освобождении Мукуро-куна и речи идти не могло – резня Эстранео вошла в историю, как одна из самых кровавых, наравне с Поминками Росселини, которые, кстати, наш Ску устроил, - мужчина подмигнул сидящему за другим концом стола Сквало. Того передернуло. - Виндиче не любят выпускать кого-либо из-под стражи, у них отбывают пожизненно-посмертные сроки.
Фран едва не подавился чаем, осознав, кого Люссурия подразумевает под «мальчиками». «Мальчики» выросли и обросли дурными привычками. В частности, пристрастием к бутылке и рукоприкладству, причем второе вытекало из первого.
- Мастер не без причины ненавидит мафию, - чуть громче произнес Фран, глядя на свое отражение в чашке. – А у меня нет причин не следовать его примеру.
- Придурок, - фыркнул Бельфегор, слизнув молочные «усы», - Ненавидеть мафию, если сам являешься ее частью – себе дороже. У вас выбора нет, что у тебя, что у Мукуро. Вас обоих в прямом смысле насильно приволокли в Вонголу, дороги назад тоже нет, а уходят отсюда только вперед ногами. Выносят, короче говоря. Что думаешь, пацан? Рискнешь? – принц зашелся шипящим смехом, раскачиваясь на стуле.
- Заткнись, - поморщился Сквало, резко возвращая предмет мебели в исходное положение. Бельфегор комично замахал руками, пытаясь удержать равновесие и не впечататься монаршей физиономией в скатерть или блюдце. Фран втянул голову в плечи, стараясь выглядеть как можно незаметнее – эта компания казалась ему все более и более неадекватной, и принцу доставались лавры почетного психа.
- Все не так плохо, как кажется на первый взгляд. С нами ты сможешь увидеть весь мир, - начал Люссурия, пытаясь в срочном порядке найти преимущества своей профессии.
- Подтверждаю, - хихикнул Бельфегор, заложив руки за голову, - У меня на счету почти вся Европа, шесть стран юго-восточной Азии…
- Семнадцать городов США, Канада вдоль и поперек, Куба вдоль, Южная и Центральная Америка во всех направлениях, все юго-восточное побережье Австралии, Саудовская Аравия девять раз, из них пять – с неприятными последствиями, и это все не считая того случая, когда в Хельсинки какая-то сердобольная дама потащила «потерявшегося малыша» в полицейский участок, чтобы найти его маму, - продолжил Сквало, с плохо скрываемой усмешкой косясь на принца.
- Немаленький послужной список, - меланхолично прокомментировал Фран, отложив факты на подкорку, - Все-то вы помните, капитан.
- Все-то тебе надо, - осклабился Бельфегор, недовольный тем, что его перебили, да еще и выложили при этом такие нелицеприятные подробности.
- Не моя вина, что тебе до двадцати пяти лет нужна нянька, а эти два дегенерата с тобой не справляются, - хмыкнул Супербиа, отставляя свою чашку. – Кстати, Фран, на случай, если тебе придется работать в паре с Высочеством – запомни, он панически боится муравьев.
Леви рассмеялся было, но внезапно до него дошло, кто именно подразумевался под «дегенератами», и он побагровел. Похоже, в этот день его лицу было суждено воспроизвести всю палитру цветов.
- Еще ты сможешь познакомиться со многими интересными людьми… - поспешил замять назревающий конфликт Люссурия.
-… и убить их, - добавил Бельфегор, блаженно зажмурившись. Сквало бесцеремонно отвесил принцу подзатыльник – правой рукой, как отметил Фран, хотя сидел капитан справа, и стукнуть левой было бы куда удобнее. Не поймешь их…
- Вот что, парень. Хорош жаться, как больной воробей, ты здесь на тех же правах, что и каждый из нас, - подвел итоги Сквало, поднимаясь из-за стола. – Мы все здесь обычные люди… - мужчина окинул присутствующих оценивающим взглядом. – Ладно, не совсем обычные. Но сути это не меняет. Мы убийцы по будням, а в свободное время можем коллекционировать марки, часами сидеть в интернете или соревноваться в мастерстве с мэтрами сомелье, - посмеиваясь, привел примеры мечник. Люссурия оскорблено кашлянул. – Ладно, еще есть варианты «посещать кинопремьеры и показы мод» и «убивать нервные клетки разбором документации». Попробуй догадаться, у кого какое хобби, - Сквало ободряюще улыбнулся. Где-то наверху громыхнуло нечто большое и тяжелое.
- О, босс бушует, - от шипящего смеха Бельфегора Франа передернуло. – Сквало, тебя там несколько стопок твоего хобби ждут…
- Зараза, - беззлобно отозвался мечник, направляясь к выходу. Фран готов был поклясться, что, проходя мимо, Сквало подмигнул ему.
- Леви-сан, Вы действительно коллекционируете марки? – не без любопытства осведомился мальчик, глядя на подозрительно притихшего мужчину. Лицо хранителя молнии приобрело нежно-салатовый оттенок.
Фран хихикнул и бросил в чай несколько кусочков сахара.
Кажется, здесь действительно не так уж и плохо…

TYL!Сквало | Фран. «Раз уж равным меня все равно не признают, можно я хоть немного побуду ребенком?». NH!

TYL!Сквало | Фран. «Раз уж равным меня все равно не признают, можно я хоть немного побуду ребенком?». NH!

Сквало всегда доставалась самая муторная и неинтересная часть работы. Конечно, когда она не доставалась Леви.
Сейчас они с Франом ждали возвращения Занзаса или боя — если он случится. Им полагалось сидеть в кафешке на открытом воздухе, не привлекая к себе внимания — как будто можно это сделать, когда у тебя волосы почти до колен, а у твоего спутника они вообще зелёные — и ждать условного сигнала. Но сидеть оказалось слишком скучно, и Сквало решил прогуляться по ближайшим улочкам, где первые этажи одмов занимали магазины — условный сигнал, если надо, они отовсюду увидят. Звуки выстрелов и вылетающие из окон стёкла не заметить очень трудно.
Сквало едва смог оторваться от витрины с антикварными кинжалами и саблями, которые стоили столько, что магазин было проще ограбить, потом остановился у кондитерской, вспомнив, что обещал Бельфегору его любимые пирожные за то, что тот спрятал его в своей комнате от терзаемого ревностью Леви. «Надо будет потом купить», — отметил Сквало про себя, поленившись заходить внутрь.
Фран таскался за ним хвостиком, изредка едко комментируя. Остановился он только у витрины книжного магазина. Взгляд его был направлен на огромный фолиант в зелёной обложке с золотым тиснением. «Мифа народов мира», — прищурившись, прочитал Сквало на форзаце.
— Хочу, — заявил Фран, вытаскивая деньги из карманов. Их определённо не хватало, и тогда Фран посмотрел на Сквало.
— И не думай, я не собираюсь её тебе покупать.
— Тогда я отсюда никуда не уйду.
Фран уселся на асфальт, сложил на груди руки — словно и правда собрался сидеть тут до скончания веков.
Ох, как это было знакомо Сквало... Шестнадцатилетний Бельфегор обладал ещё более упёртым характером, чем Фран, а за капризы его чаще всего хотелось вздёрнуть на потолочной балке. Как-то он пытался упросить Сквало купить ему диадему с бриллиантами. Удалось утащить силком — маленький ещё был. А с Франом, как подозревал Сквало, такой фокус не пройдёт: он всё же иллюзионист, и противопоставить ему что-то может только другой иллюзионист.
— Капитан, ну что вам, денег жалко?
— Жалко. Ты офицер Варии, а ведёшь себя как пятилетний ребёнок!
— Знаете, капитан, раз уж всё равно никто не принимает меня всерьёз, то можно побыть и ребёнком.
Сдавшись, Сквало достал кошелёк.

Занзас | Сквало. Занзас узнаёт о пристрастии Сквало к лёгким (или не очень) наркотикам. Лечение от зависимости. " Ну последний раз, ну всё, что угодно..." NH!

Занзас | Сквало. Занзас узнаёт о пристрастии Сквало к лёгким (или не очень) наркотикам. Лечение от зависимости. " Ну последний раз, ну всё, что угодно..." NH!

В резиденцию Варии Сквало прибыл почти ночью. Своих людей он отпустил спать, а сам отправился на доклад к боссу. Такое было неписанное правило – можешь хоть сдохнуть от усталости, но только после отчёта вышестоящему.
В коридорах старинного, больше похожего на замок, особняка было пусто и тихо, а Сквало откровенно хреново. На миссии случилась непредвиденная ситуация, пять раненых, два трупа среди своих и персональная неприятность для капитана. Привет от снайпера пришёлся не по живому, но очень неудачно, оставив Сквало без запрятанного во внутреннем кармане куртки шприца и нормальной жизни.
Если начать с начала, виновата была зубастая рыбина из битвы за кольцо дождя. Её пасть оставила много забот - раздробленные в крошево кости, порванные мышцы, три внутренних кровотечения и пробитое лёгкое. Всё это вместе бывало чертовски больно. Бывало, у Сквало темнело в глазах, а гул в ушах заглушал собственный крик. И тогда наступал предел – слишком больно.
Сквало не вспомнил бы, когда начал колоть обезболивающее. И до прошлой мисси не думал, что это зависимость.
Пол года – достаточно, чтобы залатать шкуру, но чтобы отвязаться от боли, нет. У капитана Варии паршивая работёнка, нервная и опасная, со сменами часовых поясов, давления и прочей метеорологической ерунды. Сквало считал боль нормой, нормой же принял и морфин. Два кубика прозрачной дряни в одноразовом шприце стали ему самым верным и постоянным спутником - такое маленькое действенное средство от стресса, всегда с собой, всегда в ходу. И неожиданно сложно оказалось быть, когда пришлось обходиться без него.
С последнего укола прошло почти пять дней, сто тринадцать часов, плюс-минус пару минут и пекло тяжёлой миссии. Сквало стоял перед столом босса, привычно докладывал и думал о своём. О небольшой шкатулке из чёрного дерева, где ждёт билет в нормальную, не оглушающую болью, действительность. О пачке стеклянных пузырьков и пластиковых шприцах, с острыми жалами игл. Его целую, со всеми пальцами и кистью, руку около получаса назад начало сводить. А по локтю гуляли призраки уколов – там, где игла не раз прокалывала кожу, чудился холодок металла, пропадал и появлялся чуть ниже. Ещё вдох, и уже выше. Сквало мёрз и иногда путал слова. И в первый раз смотрел мимо Занзаса, на ползущие по окну капли дождя.
Будь Сквало в норме, обязательно бы заметил, что босс слушает его слишком внимательно. Даже прислушивается, как зверь. И смотрит тяжёлым немигающим взглядом. Но Сквало в норме не был. Он бессознательно тянулся к зудящему локтю и мечтал оказаться у себя в спальне. Сквало ничего необычного в поведении Занзаса не увидел. Зато Занзас разглядел всё.
- Подойди. – Скомандовал он, перебив Сквало.
Тот застыл, с недоумением уставившись на босса и пытаясь понять, где подвох. Чуять неладное было поздно, а ослушаться приказа – нельзя. Сквало обогнул большой дубовый стол и замер в шаге от кресла Занзаса.
- Ну? – Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и резко дёрнув головой, спросил он через минуту. Взгляд Занзаса он чувствовал, понял, что тот разглядывает очень внимательно, но сфокусировать зрение не мог. Сквало становилось всё хуже. Не удивительно, что он пропустил момент, когда Занзас двинулся.
Босс Варии умел быть очень быстрым. Увернуться, даже будучи в прекрасной форме, у Сквало получалось не всегда. Сейчас не удалось даже заметить, когда Занзас подался вперёд, сбросив дремотную леность, когда выбросил руку вперёд, перехватив и больно сжав запястье. Сквало дёрнулся, но вырваться не смог. Быстро и грубо, ободрав кожу короткими ногтями, босс задрал ему рукав, открывая испещрённый уколами, весь в старых синяках поверх вздувшейся вены, локоть.
- Ублюдок! – Процедил Занзас хриплым, закипающим яростью голосом. На его лице проступили старые шрамы. Воздух застыл и завибрировал, густея, пропитываясь чудовищной неумолимой силой. Даже дышать в сочащемся опасностью мареве стало сложно.
Сквало сглотнул, пытаясь вздохнуть и собраться, но опять не успел. Занзас, не сдерживаяс,ь приложил его головой о столешницу. Очень быстро и сильно. Так что из глаз посыпались искры, а в голове прояснилось.
Сквало изо всех сил дёрнулся, смог отшатнуться и отступить на пару шагов. Голова кружилась, по лбу текло красное и тёплое, заливая правый глаз, в ушах звенело и начало тошнить. Но в голове прояснилось. Сквало понял, что происходит и чем грозит, понял, что сделал сам, за что придётся платить.
- Босс… - Начал он. Но получилось не очень уверенно. Мешал сухой, колючий ком в горле и не желающий шевелиться язык.
- Заткнись! – Занзас редко орал. Раза два на памяти ближайшего окружения. Этот, если особняк переживёт его бешенство, станет третьим. Занзас орал.
- Луссурия, ко мне! – Чуть тише, но очень нетерпеливо рявкнул он в сторону коммуникатора. Потом медленно обернулся к Сквало. – Где?!
Ещё тише и ещё страшнее, не спросил, приказал, он. Сквало напрягся, но смолчал, изнутри прикусив губу.
- Я спросил, где! – Повторил Занзас, уже не криком, просто громким и резким приказом. Самым страшным и неоспоримым приказом, какой когда-либо давал. Если бы бросил «сдохни», Сквало было бы легче.
- В моей комнате. – Тихо и глухо отозвался он. – В чёрной шкатулке.
В повисшей тишине особенно громким показался стук в дверь. Запыхавшийся, растрёпанный Луссурия приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
- Вызывали, босс? – Если задуматься, крепкий парень этот Луссурия. От вопля Занзаса многие бы посидели, а он пытался делать вид, что всё как всегда.
- Да. – Кивнул Занзас, снова вальяжно устраиваясь в своём кресле. – Пойдёшь в комнату этого отброса – ленивый кивок в сторону Сквало – и принесёшь мне чёрную шкатулку. Быстро и тихо.
Луссурия кивнул и скрылся за дверью. В быстром, украдкой брошеном на него взгляде, Сквало почудилась жалость. Застучали, быстро удаляясь, по коридору каблуки.
- Сесть. – Занзас указал на небольшую софу в углу.
От неё до выхода дальше всего. Попробуй Сквало удрать, пока доберётся до двери, Занзас успеет пару раз пристрелить его. На то и был расчёт, когда её заказывали у антиквара из Палермо.

Луссурия появился спустя пол часа. Стукнув два раза в дверь и не спросив разрешения, он вошёл, молча прошагал к столу босса и протянул шкатулку.
- Ты ничего не видел. – Постукивая пальцем по лакированной крышке, предупредил Занзас.
- Конечно. Вам просто понадобилась ещё бутылка Jack Daniels. – Подмигнул Луссурия.
Когда дверь за ним закрылась, Занзас плеснул себе ещё виски в стакан. Сквало следил, как его пальцы задумчиво барабанят по шкатулке. Встряска недавнего удара перестала спасать. Боль стала глубже, больше, сильнее. Несуществующее запястье, будто медленно резали, стараясь перепилить кость. Каждая старая рана, каждый перелом, всё, что когда-то было повреждено, болело.
- Значит, морфин. – Занзас подцепил пальцем прозрачную ампулу. – Струхнул перед болью, отброс?
Презрительно фыркнув, он отодвинул от себя шкатулку.
Сквало знал, что босс прав. Что грёбаный наркотик стал слишком нужным. Что капитан Варии не может ломаться от такой ерунды, не может подчиняться ничему кроме босса. Но спустя час Сквало стало плевать.
- Босс… - Разлепив слипшиеся от крови и пересохшие губы, позвал он. - … последний раз…
- Чего? – Ответ Занзаса оглушил, хотя не был громче обычного. Изменилось восприятие Сквало. Боль обострила его, увеличив в разы. Мягкий свет ламп слепил и резал глаза, звук отдавался оглушительным воплем, движения, даже самый скудные и осторожные стали пыткой.
- …последний раз и всё… всё, что угодно сделаю… босс… - Сквало согнулся, прижав к себе изувеченную руку, будто пытался её защитить. Там, где протез смыкался с живой плотью, было хуже всего. Там боль пульсировала и жгла каждый несуществующий палец, каждую отсечённую клетку его тела. Предел остался где-то далеко, наступил личный Ад.
- …ну пожалуйста… - ещё тише повторил Сквало.
Он не поднял головы, только слышал, как скрипнуло кресло босса, тихо и неторопливо шаг за шагом потонули в мягком ковре. Занзас остановился рядом.
- Никчёмная шваль! – На этот раз удар пришёлся в бок. Сквало дёрнуло в сторону и сбросило с софы. – Бесполезный мусор! Тварь!
Ещё удар - под рёбра, и ещё один ниже, так что у Сквало выбило воздух из лёгких и стало невозможно дышать. Пока он кашлял, пытаясь вздохнуть, скребя пальцами здоровой руки по ковру, Занзас отошёл к столу и вернулся.
- Уже забыл, за каким хреном отращивал свои патлы! – Занзас присел рядом, приподнял голову Сквало за волосы, заставив смотреть на себя. – Помнишь ещё?!
Легче от этой боли не стало. Сквало выкручивало изнутри от новых ударов и от старой боли. Но он помнил.
- Да. – Сглатывая кровь, ответил он и посмотрел прямо на Занзаса. Избитый и скорчившийся на полу, он чувствовал, что снова стал похож на себя, будто нашёл то, что, забывшись, начал терять. - Да… помню, твою мать…
- Тогда не забывай, кто ты. – Перед лицом Сквало оказалась шкатулка. И все шприцы, все ампулы, все обещания нормальной жизни, недолгой, но качественной победы над болью. – Бери.
Таким презрительным и едким голос Занзаса был только перед битвой колец, когда он был готов положить их всех за качественную месть Девятому. Когда хотел, чтобы они доказали своё право стоять с ним рядом, а не валяться гниющим мясом. Когда проверял.
- Пошёл ты, знаешь куда… - Кровь снова потекла из разбитой губы, когда Сквало попробовал ухмыльнуться. Только теперь ему было плевать на боль. Дотянувшись до бока шкатулки, Сквало толкнул её от себя. На красивый пинок сил не было, но босс оценил.
До утра Сквало так и лежал, проваливаясь в зыбкий сон и просыпаясь такой же нестерпимой, выматывающей, боли. Занзас сидел с ним рядом, запустив руку в слипшиеся от крови и пота волосы, и глушил виски. Шкатулка лежала рядом, готова отдать лёгкий выход, но уже не нужная.

Днём рядовые узнали, что капитан отбыл в давно обещанный отпуск. Провожавший его Луссурия, мигом забыл, как помогал Сквало идти до машины и два часа вёз сельскими дорогами в закрытый, хорошо охраняющий секреты своих клиентов, центр. Но перед этим передал боссу, что на прощание тот обещал вернуться уже через два месяца.

20YL!Занзас. После смерти попасть в ад. «В чем дело? Где мое кресло и алкоголь?»

20YL!Занзас. После смерти попасть в ад. «В чем дело? Где мое кресло и алкоголь?»

- Эй, мусор!
Бессменный лидер Варии, вечный претендент на пост Десятого Вонголы, гроза всех окружающих и просто мастер метания стеклянных изделий в Сквалло, - уже четыре минуты и сорок шесть секунд торчал перед воротами на которых коряво было начертано "Оставь надежду всяк сюда входящий".
- Я к кому обращаюсь, посмертным пламенем так тебя через эдак?! - Занзас и после смерти не потерял скверного характера. А от отсутствия любимого кресла и выпивки вообще осатанел. - Я тебя спрашиваю, в чем дело? Где мое кресло и алкоголь?
Дежурный черт в страхе пытался утихомирить разбушевавшуюся душу, которая почему-то начала стремительно покрываться шрамами от ожогов. На долю бедного стража ворот выпала нелегкая работенка, с которой намного лучше справлялись там, в небесной канцелярии. Душа внесенная в список, как Занзас, Вария, в упор отказывалась не то, что осознавать себя мертвой, так даже дальше двигаться дальше не хотела.
- Без кресла и виски я никуда не пойду, - с рыком орал Занзас. - По-твоему, я перебил стольких людей, вытерпел столько времени с этим мусором в Варии и чертовыми школьниками, чтобы ты мне здесь говорил, что кресел и выпивки в вашем занюханном Аду нет?
Где-то на середине монолога черт понял, что лучше бы он драил котлы и шевелил угли в кострах, чем встречал эти души. А ведь следующей в списке была душа по имени Супербиа Сквалло, капитан Варии и где-то вдали слышался грозный "врааай, где этот чертов босс?!"

Занзас | Скуало. Карнавал в Рио-де-Жанейро. Фетиш на перья. "Босс, сними - не позорься."

Занзас | Скуало. Карнавал в Рио-де-Жанейро. Фетиш на перья. "Босс, сними - не позорься."

Время от времени, миссии у Варии бывают, мягко говоря, необычными. Нет, суть у всех одна — убить. Но вот способ бывает разным...Иногда они просто приходят и мочат всех вокруг, иногда сидят в засаде, а иногда приходится работать под прикрытием и подбираться к жертве вплотную. Также, различается количество убийц. Скуало обычно работает один, Бельфегор в паре с Франом, Луссурия командует отрядом, как и Леви. А Босс никогда не работает, ведь это ниже его статуса бегать с заданиями. Тем более, если их поручает Десятый. Но всем со временем становится скучно...
Это было одно из тех редких заданий, когда требовались все офицеры Варии. Работа состояла в том, чтобы убрать небольшой отряд мятежников, желавших сместить Тсуну. Когда Занзас узнал о том, кого требуется убить, он долго смеялся, а потом так же долго покрывал отборным матом Девятого, приславшего им это задание. Сложность состояла в том, что, по словам, этот отряд был хоть и не большой, но очень сильный. К тому же, у них были какие-то ценные коробочки, украденные прямо из-под носа Каваллоне. Последний рвался присоединиться к варийцам в данной миссии, но после короткой беседы с Занзасом резко потерял всю свою прыть. Бельфегор тогда еще долго хохотал и говорил, что «босс сумел коня на скаку остановить». В итоге решено было отправить одних офицеров, но в полном составе. Кроме того, сам Занзас изъявил желание присоединиться, мотивируя это тем, что в Рио-де-Жанейро, куда им следовало отправиться, скоро начнутся карнавалы и он де хочет посмотреть. Но Скуало точно знал, что боссу просто надоело протирать кресло и доводить прислугу, и его самого в том числе, до белого каления. Однако, гордость — это святое, вот он и выкрутился. На самом деле Занзас терпеть не мог шумных сборищ и ярких красок. И Скуало решил, что точно не упустит этот шанс поквитаться за стаканы и прочие неприятности, которыми заботливый босс регулярно его награждал.
Уже на месте они узнали, что точное местоположение их целей неизвестно, но удалось выяснить, что их очередное собрание пройдет во время карнавала. Пришлось придумывать стратегию и...маскировку. Когда широко улыбающийся Скуало — редкое зрелище — заявил, что они будут работать под прикрытием, сразу сообразивший чем это грозит Занзас резко отклонил стратегию. Но Скуало уже знал, что делать. Против логического довода капитана: «Босс, ты же ради карнавала сюда приехал, так совмести приятное с полезным!» ему возразить было нечего. И пришлось, скрепя зубами и шепотом, на ухо, обещая любимому тайчо по возвращении райскую жизнь, согласиться.
Больше всех радовались возможности одеться в костюмы Бел и Луссурия, а меньше всех Занзас и Фран. Первый — понятно почему, а второй - потому что боялся «потрясающего костюма», который ему подобрал принц.
Хотя, в тот самый день, наблюдая за спускающимся с верхнего этажа гостиницы Скуало, одетым в роскошное белое платье с высокой прической, который объяснял офигевшему боссу, что «если будут одни мужчины, то их легко заподозрят», Занзас впервые подумал, что карнавалы — это очень даже не плохая вещь. Однако, следующему за капитаном Луссурии, тоже одетому в шикарное платье, босс сразу посоветовал выбрать маску, которая скроет все лицо или, желательно, вообще всю голову. В итоге, плачущего и сопротивляющегося «нээ-сан» переодели в рокерский костюм. А вот Бельфегор явно получал удовольствие и от собственного костюма короля и от созерцания своего немилого кохая, одетого в костюм лягушки, который, судя по темно-зеленой мини-юбке, был женским. Сам Фран едва ли был доволен происходящим и вымещал недовольство в особо едких замечаниях в адрес Леви и Луссурии.
Леви, кстати, обошелся простым костюмом, а босс выбрал форму какого-то гвардейского полка.
В конце концов они выдвинулись в путь. Было решено, что они разделятся и в назначенное время Фран напустит иллюзию, под покровом которой Занзас со Скуало и Бельфегором проберутся внутрь старого магазина, в котором собирались мятежники, и попросту уничтожат их. Леви и Луссурия будут их прикрывать на случай провала плана А. Разобравшись с планом и сверив часы, они разошлись в разные стороны. Занзас со Скуало, изображавшие парочку, ушли в сторону магазинчиков, Бел утащил слабо сопротивляющегося Франа к аттракционам, а недовольные Леви с Луссурией двинули в бар. До «назначенного времени» у них был час. Это была идея Скуало, чтобы помучать босса. Правда, поглядывая на него краем глаза, Скуало не видел особого раздражения. Наоборот, Занзас, кажется, слегка улыбался. И Скуало это бесило.
- Ну как тебе карнавал, босс? Нравится? - спросил он, указывая в сторону сияющей разными цветами праздничной повозки.
- Да, очень. - ответил тот и как-то странно посмотрел на Скуало.
Скуало это не понравилось.
- ЧТО?! - взвился он. - ЕСЛИ ЕСТЬ ЧТО СКАЗАТЬ — СКАЖИ, ВОЙ!
- Да не ори ты, мусор. - поморщился Занзас. - Внимание привлекаешь.
И действительно, прохожие все как один обернулись на кричащую мужским голосом прекрасную леди.
Однако Скуало это разозлило еще больше и он уже собирался вновь что-то высказать, но Занзас просто закрыл ему рот рукой и впихнул в ближайший киоск.
Это оказался магазинчик с карнавальными нарядами. Услужливый продавец, сразу подскочивший к ним, начал что-то спрашивать на португальском. Не сложно было понять что. Занзас ответил ему, правда на английском, что ищет что-нибудь с перьями.
Скуало даже не удивился. Им надо было как-то убить время, а то, что у босса фетиш на перья было известно всем. Он даже как-то пытался вплести их в волосы Скуало, но тот обещал ему, что если он это сделает, то пойдет по стопам Иисуса. То есть, его ждет 40 дней воздержания. Занзас, конечно, рассердился, но перья убрал. И вот сейчас он беседовал с бойким продавцом, который как оказалось хорошо владел языком Шекспира, и снова пытался одеть его, Скуало, в перья. «Вашей прекрасной спутнице очень подойдет эта маска» - донеслось до ушей Скуало. Спутница, черт побери. Он уже спутница.
- Скуало, примерь. - босс протягивал ему ту самую белую маску с перьями и, судя по всему, возражений не терпел.
Поэтому пришлось напялить это чудо, которое продавец тут же принялся нахваливать, а довольный Занзас, улыбающийся прямо как чеширский кот, стал просить «еще что-нибудь с красными перьями».
Скуало это надоело и он вышел на улицу «подышать воздухом». Полчаса уже прошли и заметно потемнело. Кажется, скоро намечались фейерверки...Даже как-то не верится, что они пришли сюда убивать. И почему они никогда не выходят развлечься просто так, без миссии? Надо бы повторить. Так думал Скуало, разглядывая прохожих сквозь прорези в маске. И вдруг он заметил знакомый силуэт неподалеку.
Фран стоял возле какого-то заброшенного киоска и с ужасом, если это только возможно с его безэмоциональным видом, озирался. Если бы Скуало не знал, что это парень, он бы точно решил, что перед ним молодая девушка. Внезапно к киоску подошло несколько парней гангстерского вида и окружили Франа. Тот начал что-то говорить, явно оправдываясь, и вдруг один из них подошел к нему почти впритык и приобнял за талию, криво улыбаясь. Другой явно возмутился и кивнул в сторону киоска. Однако, первый только огрызнулся и стал разворачивать иллюзиониста к двери. И тут до Скуало дошло, что они стоят прямо перед тем самым заброшенным магазином, где должны были собраться их цели. А значит это...Он даже не успел додумать мысль, как знакомый ножик впечатался держащему Франа гангстеру ровно между лопаток. А вслед за ножиком появился шишикающий Бел и послал еще серию своих скальпелей в оторопевших подельников только что убитого извращенца. Фран хотел было незаметно скрыться, но принц тут же его поймал и так же обнял за талию, как недавно это делал мятежник. Скуало поспешил к ним.
- Бел-семпай, вы извращенец. Зачем вы убили невинных граждан?
- Шишиши...Ты сам виноват, что сбежал и что не сопротивлялся этим самым гражданам.
- Это потому что вы нарядили меня в этот костюм и еще хотели на американских горках прокатиться!
- И что? Мне нравится костюм и горки тоже.
- А обо мне вы подумали?
- И что... - но договорить принцу Скуало не дал.
- Ой, Бел! Ты что творишь? Мы должны были встретиться тут только через полчаса!
- Принц недоуменно посмотрел на него и задал совсем уж странный вопрос:
- Ты кто?
-ТЫ ЧТО СЛЕПОЙ?! ЧЕЛКУ ОТОДВИНЬ И ПОСМОТРИ!!
- Бел-семпай — протянул Фран, убирая руку принца со своей поясницы. - Это же саксентайчо. Кстати, вам действительно стоит проверить зрение или сменить прическу. Может, тогда вы заметите, что парни не носят мини-юбки.
И пока вновь зашишикавший Бел ласково поглаживал скальпелем шею своего кохая, до Скуало дошло, что это из-за маски. Она скрывала ровно половину лица и еще топорщилась перьями. Он сорвал ее и наклонился к одному из трупов.
Надо их осмотреть. Количество совпадает с заявленным. Так что коробочки должны быть у них. Не думал, что мы выполним миссию так легко, с ее сложностью явно ошиблись. - продолжая возмущаться, Скуало шарил по карманам убитых Белом гангстеров и в итоге нашел две золотые коробочки. Почему они были выполнены из благородного металла так и осталось загадкой.
- Ух ты, Бел-семпай! Так вы знали кто они и решили справиться самостоятельно? Может, вы и правда гений...
Сам Бел стал утверждать, что естественно он все знал и вообще использовал Франа как приманку, но Скуало в это ни на секунду не поверил..
Он хотел уже оставить этих двоих развлекаться и вернуться к боссу, дабы поразить его быстротой выполненной работы, как из того самого магазина, где находился Занзас, вышел кто-то...
- БОСС?!! - теперь челюсть отпала у Скуало. На довольном сверх меры Занзасе красовалось индейское парео, все утыканное амулетиками с перьями, и индейский головной убор, тоже, естественно, в перьях. Следом за ним семенил продавец, расхваливающий его наряд. Тут Занзас заметил всю компанию и направился к ним. Он даже шел теперь раза в три более уверенной походкой, если это вообще было возможно быть более гордым, чем Занзас. Когда он подошел ближе, у Бела началось нервное шишиканье, а Скуало еле-еле смог закрыть рот.
- В чем дело, мусор? - босс явно ожидал другую реакцию.
Скуало вздохнул и хлопнул себя ладонью по лбу, отворачиваясь обратно к трупам.
- Босс, сними. Не позорься.

Вонгола была довольна выполненной миссией и Тсуна долго извинялся за ошибку с присвоенной ей сложностью. Дино был доволен еще больше и обещал хранить эти непонятные коробочки как зеницу ока. Хотя Скуало очень сомневался в их ценности. А тот факт, что на коробочках были облака...в общем, его не покидала мысль, что их банально использовали в личных целях. Леви и Луссурия до сих пор дулись за испорченный праздник/бой, а вот Бел, наоборот, ходил очень довольный, пока Фран не нашел у него много привезенных тайком лягушачьих костюмов. Что же до остальных...
Этот маленький киоск с одеждой, маска из которого до сих пор валялась где-то в кладовке замка Варии, не проработал даже до конца карнавала, ибо Занзас был страшен в гневе. А Скуало ожидало суровое наказание — 40 дней секса и перья в заплетенных волосах.

Занзас | Скуало | Мукуро. AU! Занзас - фронтмен крутой хардрок-группы, Скуало - барабанщик, Мукуро - бас-гитарист. Изображение брутальных натуралов на публике и любовь на троих вне её.

Занзас | Скуало | Мукуро. AU! Занзас - фронтмен крутой хардрок-группы, Скуало - барабанщик, Мукуро - бас-гитарист. Изображение брутальных натуралов на публике и любовь на троих вне её.

Вспышки пиротехники, последние звуки гитары, последние слова песни, последние удары палочек.
Концерт закончился, но публика не хочет отпускать свою любимую группу. Щелчки фотоаппаратов, которые безнадежно пыталась запретить охрана. Восторженные вопли фанатов, которые все никак не могли угомониться. И, конечно же, нижнее белье девушек, летящее на сцену подобно кометам, - обязательный атрибут любого рок-концерта.
Один из таких предметов гардероба угодил прямо в руки фронтмену. Усмехнувшись, Занзас спрятал сей кружевной предмет в карман. Счастливица, стоящая в зале, сдавленно всхлипнула и упала в обморок. Окружавшие ее девушки, шипя, пытались подавить в себе желание убить соперницу.
Выйдя из-за ударной установки, Скуало, весь мокрый от пота и воды, выливаемой на свою светлую голову, издав свое фирменное «враааай», которое было слышно даже без микрофона, бросил в беснующуюся толпу свою палочку. Фанаты, как пираньи, кинулись к тому, кому посчастливилось поймать подарок. Бедного парня ждала бы неминуемая смерть, но в этот момент Скуало, усмехнувшись, сломал пополам вторую палочку и швырнул обломки в толпу. Толпа согласно зашумела, пытаясь повторить клич их любимого барабанщика.
Масло в огонь подлил Мукуро. Во время концерта он, на радость фанатам, разбил гитару – истинная рок-звезда – и теперь решил поделиться ее обломками с толпой. Он самолично спустился вниз, где к нему тут же кинулись охранники, и вручил гриф с оборванными струнами одному из парней. Парень готов был свалиться в обморок, как и хозяйка трусиков, что забрал себе Занзас.
Но Мукуро не зря считался самым эксцентричным участником группы. Отбросив со лба мокрую челку и улыбнувшись, он, отодвинув охранника плечом, сделал шаг вперед и, притянув к себе одну из девушек, впился в ее губы поцелуем. У юной фанатки перехватило дыхание и перестало биться сердце. Скуало и Занзас, стоящие на сцене, вскинули вверх кулаки и одобряющее что-то прокричали.
Отпустив девушку, которая была в полуобморочном состоянии, Мукуро, помахав фанатам, которые начали сходить с ума от его поступка, вернулся обратно на сцену.
Сказав пару слов благодарности, Занзас поднял вверх левую руку со сжатым кулаком. Толпа проделала тоже самое и отозвалась дружным «врааай». Скуало засмеялся – выдрессировал, ничего не скажешь.
Это трио любили все. Их считали Богами. На них молились и совершали паломничества к тем местам, где они были. Они были всем для своих фанатов. Поэтому, когда группа покинула сцену, поклонники еще долго не желали расходиться, желая увидеть еще раз своих идолов. Но охрана была настойчивей, и вскоре зал опустел.

- Надо было лучше конспирироваться.
Вытирая голову полотенцем, Мукуро стоял у окна, разглядывая толпу у главного входа в отель. Кажется, там были только девушки. Гитарист улыбнулся.
- Они такие милые, еще на что-то надеются. Спорим, что будут ночевать здесь?
Парень повернул голову в сторону кресла, в котором сидел барабанщик, увлеченно читающий газету. Он только что вернулся из душа, о чем свидетельствовал халат, лежащее рядом полотенце и влажные волосы. Мукуро невольно залюбовался – светлые волосы, гордость Скуало, красиво блестели в свете лампы.
Отбросив свое полотенце и подойдя ближе, Мукуро зарылся пальцами в длинные волосы и слегка потянул их на себя, заставляя Скуало опрокинуть голову назад. Барабанщик поднял на него серые глаза.
- Мукуро, я не буду с тобой спорить. Мне тебе еще долг с того раза вернуть надо и…
Скуало не успел договорить – наклонившись, Мукуро нежно прикоснулся к губам барабанщика. Парень явно был не против, поэтому гитарист углубил поцелуй, требуя ответа.
- Мукуро, неплохо смотришься в такой позе.
Прервав поцелуй, Мукуро усмехнулся. Отпустив волосы Скуало, он выпрямился и повернулся на голос. Занзас вернулся из душа и, прислонившись к стене, с интересом разглядывал парочку. Фыркнув, Скуало вернулся к чтению газеты, предварительно изучив глазами фронтмена.
В отличие от Скуало, Занзас не стал прятать свое тело под халатом и ограничился лишь полотенцем, что несказанно радовало Мукуро.
Сделав несколько шагов, Занзас, обхватив гитариста за пояс, привлек к себе и, запустив пальцы в длинные темные волосы, поцеловал. Поцелуй был грубее, чем тот, которым Мукуро наградил Скуало, но обоим нравилось. Проведя пальцами по груди Занзаса, еще мокрой после душа, гитарист толкнул его на диван и сел сверху, наклоняясь и целуя в шею.
- Может, хоть в спальню уйдете? – поинтересовался Скуало, не отрываясь от газеты.
Посмотрев на Мукуро, Занзас приподнялся и, протянув руку, за волосы привлек Скуало к себе. Сделал он это не так нежно как Мукуро, поэтому барабанщик, перегнувшись через ручку кресла, тут же зашипел. Но ему пришлось заткнуться, когда Занзас поцеловал его.
С улыбкой глядя на них, Мукуро придвинулся ближе, прикоснувшись губами к шее Занзаса и собирая с нее капельки воды.
Занзас, отпустив Скуало, вдруг спихнул с себя Мукуро и встал с дивана. Барабанщик и гитарист недоуменно наблюдали за лидером их группы. Усмехнувшись, Занзас прихватил пачку сигарет и, махнув рукой, скрылся в соседней комнате.
Скуало и Мукуро переглянулись. Гитарист расплылся в улыбке. Намек был ясен. Обняв Скуало за пояс, Мукуро, целуя барабанщика в щеку и шею, повлек его за собой, попутно развязывая пояс на его халате. Не особо сопротивляясь, Скуало пытался вспомнить повесили ли они на дверь табличку «Не беспокоить». Так, на всякий случай.

Сидя на краю кровати, Скуало быстро набирал кому-то сообщение, изредка бурча под нос что-то нечленораздельное. Пуская в потолок дымные кольца, Занзас курил, лежа на кровати. Сидящий рядом Мукуро, прислонившись к спинке кровати, от нечего делать, заплетал темные волосы в косичку. Все трое молчали. Они ведь не женщины – после секса никто из них не требовал разговоров.
Отложив телефон, Скуало, завернувшись в отобранное у Занзаса одеяло, пошел к окну. Но, сделав пару шагов, остановился и протянул руку к штанам фронтмена, лежавшим на стуле.
- Слушай, зачем тебе этот кружевной кошмар? Сувениры собираешь? – Скуало выудил из кармана штанов предмет нижнего белья, который Занзас принес с концерта.
Занзас ничего не сказал, лишь ухмыльнулся.
- Нам уже можно магазин нижнего белья открывать. Поставки будут регулярные. – Мукуро закончил плести косичку и теперь любовался результатом.
Усмехнувшись, Скуало подошел к окну и отодвинул шторку, выглянув наружу. Высмотрев там что-то, он поднял брошенное кем-то на пол полотенце и кинул его в Мукуро, который чуть не свалился с кровати от неожиданности.
- Ты был не прав. Девчонки уже ушли. Как расплачиваться будешь за проигрыш? – Скуало подошел к кровати и опустился на матрас.
Мукуро удивленно захлопал глазами. Кажется, он еще не понял, о чем говорит барабанщик.
Бросив окурок в пепельницу, Занзас за косичку притянул Мукуро к себе.
- Натурой будешь расплачиваться, - выдохнул он в приоткрытые губы гитариста.
Мукуро прищурился, но на поцелуй ответил. Намек снова был понят правильно.
Мукуро обычно очень точно понимал намеки.