A-H

[Deutsch Bitch]

Занзас | Скуало. "Мусор, у меня кончились стаканы!"

Занзас | Скуало. "Мусор, у меня кончились стаканы!"

- Мусор, у меня кончились стаканы! И выпивка.. Тащи еще!
У босса Варии была одна крайне неприятная черта – когда он крепко напивался, это невозможно было определить по внешнему виду. Глаза все такие же ясные, лицо – каменно-спокойное, но вот поведение – хуже некуда. И так никогда не отличавшийся вежливостью Занзас в моменты своего подпития вообще становился неуправляемым, и тогда бедному Скуало, уже привыкшему к такому унизительному обращению, приходилось уворачиваться от летящей в него посуды и других увесистых предметов, которые щедро швырял в него босс. Никто из всей Варии больше не мог подойти на роль козла отпущения – то, что Занзас терпел только присутствие рядом с собой блондина, каждый раз становилось для остальной компании праздником, кроме, пожалуй, Леви, умолявшего мечника поменяться с ним местами. А Супербиа молча и терпеливо старался свести беспричинную ярость босса на нет, и потому беспрекословно выполнял самые абсурдные его требования, возмущаясь только в самых редких случаях.
- Но у нас больше нет стаканов. Вообще. Ты разбил их все, босс. Есть рюмки.
- Ублюдок, рюмки не подходят для виски!
- Но я ничего..
- Иди и принеси, мне все равно, где и чем ты их добудешь!
Тяжело вздохнув и немного нервно оглядев себя, Скуало понял, что в таком виде не сможет даже выйти из комнаты – одна только наброшенная на плечи форменная куртка Занзаса, и больше ничего – еще одна прихоть доказывающего свою власть босса. Переступив с одной ноги на другую, блондин еще раз заглянул в шкаф, где ровными рядами выстроились бутылки со спиртным; раньше тут было достаточно емкостей для распития алкоголя, однако сейчас из каждого набора осталось только по два - три предмета. Одинокие рюмки и бокалы скромно пылились по углам, и, взяв одну хрустальную стопку, Супербиа тоскливо заглянул в нее, зная, что это никак не устроит мужчину.
- Хочешь водки, босс?
- Нет. Тащи стакан с виски.
«Ками-сама, почему он настолько упрямый? Почему он всегда говорит «нет» на любое мое предложение? Почему он такая скотина?» - пусть на эти свои вопросы почти обнаженный мечник Варии не мог получить ответов, он все равно каждый раз задавал их себе. Теперь ситуация постепенно накалялась, и ему нужно было найти решение; учитывая, что Занзас, будучи пьяным, умел переключаться только с агрессии на секс или наоборот, а на нейтральные темы его вообще нельзя было развести, Скуало решительно взял бутылку водки и подошел к похожему на трон креслу, в котором так уютно расположился сверкнувший на него злыми глазами босс.
- Хочешь водки с меня, вой?
- Уговорил, акульи отбросы, - кажется, мужчина постепенно возвращался к хорошему настроению – выпрямился в кресле, выжидательно смотря на мечника. Тот с легкостью поднялся на сиденье, носочком одной стопы уперся в грудь босса, поглядывая на него сверху вниз из-под, медленно поднимаясь выше и подъемом щиколотки проводя по подбородку и шее Занзаса, так хорошо чувствуя его шероховатую из-за шрамов кожу.
- Не смей смотреть на меня высокомерно! – свой дурной характер глава Варии демонстрировал даже сейчас, и, сдержав желание все прекратить, мечник Варии вынужденно улыбнулся и ухоженными пальцами ног коснулся губ мужчины. Холодная водка прозрачной струей потекла по стройному телу, заставляя невольно вздрогнуть – большая часть, конечно, не попала куда нужно, разлившись по коже Скуало и капая на одежду его босса.. Но все-таки пару глотков Занзас смог сделать, хотя теперь его интересовало уже не спиртное, а те соблазнительные виды, что открывались его взгляду:
- Достаточно, можешь спускаться, - вполне непрозрачный намек, произнесенный таким приказным тоном, и Супербиа покорно прекратил соблазнительный алкогольный душ, отбрасывая почти пустую бутылку в сторону и слыша, как та разбилась на полу в крупные тяжелые осколки. Устроившись на коленях босса, обнаженный и знающий, что будет дальше, мечник позволил коснуться своих длинных волос, грубо зарыться в них пальцами, дал Занзасу притянуть себя ближе, тихо выдыхая в его губы и не ожидая поцелуя - босс никогда с ним не целовался.
А уже потом, отвечая немного рассеянно на собственнические и агрессивные ласки мужчины, избавившего его от последнего элемента одежды и жадно скользящего горячими ладонями по всему податливому телу Скуало, блондин думал совершенно не о предстоящей ему отработке «постельной повинности», а о том, что наутро придется съездить в магазин «Все для дома».
И купить боссу целый ящик стаканов, даже несмотря на то, что все они рано или поздно разобьются либо о голову мечника, либо о то, что окажется на пути.
Ведь со стороны Занзаса это было просто таким своеобразным проявлением любви..

Занзас | Сквало. Безнадежная ситуация. Передатчик. «Ты был прав, Сквало.» NH

Занзас | Сквало. Безнадежная ситуация. Передатчик. «Ты был прав, Сквало.» NH

- Я, кажется, задал вопрос, - фраза избита и дешева, но у Занзаса звучит так, что оба его подчиненных вздрагивают.
Вздрагивает Бельфегор и принимается изучать носки своих сапог так, как будто в жизни не видал ничего более занятного.
Вздрагивает Леви и снова и снова беззвучно разевает и захлопывает рот, не зная, что сказать.
- Я спрашиваю, кто из вас оставил его там? Я не спрашиваю, почему. Я спрашиваю - кто?
Бельфегор указывает пальцем на Леви.
Леви указывает пальцем на Бельфегора.
Ну кто бы сомневался. Занзас ухмыляется – криво, одним уголком рта, некрасиво и как-то по-звериному обнажая желтоватые зубы.
Занзасу соверешенно не к месту вспоминаются те пламенные речи, которые Сквало так любил вдалбливать в пустопорожние головы рядовых. Нет, какого дьявола – любил? Какого дьявола в прошедшем времени, а?
Так вот, косноязычный и шумный, Сквало постоянно вдохновенно твердил им что-то вроде того, что за сохранность собственной задницы каждый отвечает сам. Что нет у них здесь ни напарников, ни, упаси мадонна, друзей. А того благодетельного идиота, который додумается притащить на плече недобитый мусор назад с проваленной миссии, Сквало первый прирежет сам.
Если бы ты знал, как ты был прав тогда, Сквало.
Что, сентиментален становишься, Занзас?
Да вдобавок еще и сам с собой говоришь.
Леви наконец набирается духу и произносит так, будто это все на свете объясняет:
- Передатчик оказался сломан.
Бельфегор тут же охотно подхватывает:
- А глупая рыбина сам…
Бельфегор давится своим раздражающим смехом – хватка у Занзаса все еще достаточно цепкая.
И как же булькает у паскуды в горле, упоенно отмечает Занзас, стискивая пальцы все сильнее.
Да только отчего-то кажется Занзасу, что взгляд, которым буравит его спину не решающийся вмешаться Леви, - испытующий, оценивающий.
- П-шел вон, - цедит Занзас и разжимает пальцы, с трудом подавив в себе желание брезгливо вытереть руки.
- Тебя это тоже касается, - и неловкий Леви, только что раздражающей громадиной маячивший у стола, с несвойственной ему прытью тут же оказывается в коридоре.
- Принцу больно, - уже от дверей плаксиво констатирует факт Бельфегор.
Занзас не говорит ему, что Сквало сейчас гораздо больнее. Да и с чего бы ему говорить подобную слезливую чушь?
Занзас думает, что через пару дней сойдут синяки с шеи Бельфегора, еще через пару Леви оправится от потрясения – надо же, Босс не убил его за та-а-акой проступок. А где-то через месяц, думает Занзас, очухается и эта живучая мразь.
Занзас думает, кому перепоручить лавину бумажной работы, кого поставить присматривать за отбившимся от рук третьим отрядом, кого отправить на миссии вместо Сквало.
Занзас не думает, что Сквало ему так сильно, так немыслимо сильно нужен, не думает, что Сквало незаменим.
Достаточно того, что Занзас ни чуть не жалеет, что вытащил его из того пекла сам.

Вария | дочь Занзаса. "Босс нас убьет!".

Вария | дочь Занзаса. "Босс нас убьет!".

- Что, опять?!
- Не приведи Господи!
- Уехал? Надолго?!
- Семпаааай, вы тиару уронили…
- Да не орите вы так, вашу ж мать…
- Она уже здесь?!
- Где она?
- Тиара?
- Ребенок!!!
- Дегенераты…
Именно так дружная орава варийских офицеров восприняла заявление Занзаса о том, что выходные его трехлетняя дочь Диана проведет с ними. И неизвестно, для кого это было страшнее. С одной стороны, варийцы – люди серьезные и ответственные, с ними хоть потоп, хоть ураган, хоть… В общем, они все устроить могут. И устранить тоже. На то они и Вария.
А с другой стороны… Оставить такую кроху с оравой профессиональных убийц, которые с мечами/зонтиками/стилетами и прочими радостями жизни умеют обращаться едва ли не лучше, чем с ножом и вилкой?...
Варийцев оставалось только пожалеть. Особенно если принять во внимание пламенную любовь Занзаса к своему чаду. «Пожалуется – убью всех к чертовой матери». Именно этими словами завершил Великий и Ужасный список наставлений, после чего его супруга силком уволокла благоверного – женщина не очень-то хотела задерживаться в этом балагане, и еще больше она не хотела опоздать на свадьбу к сестре.
Ближайшие два дня обещали обернуться если не адом, то чистилищем.

Три часа спустя.
- Ложечку за папу… Ложечку за маму… Леви-чан, исчезни, ты пугаешь ребенка! Ложечку за дядю Бела… Ложечку за тетю Люсс… Фран-чан, осторожно, ложка летит!
- Я уже прив…
- В ней каша.
- Это было больно.
- Доквакался, лягушонок?
- Семпааай, а вам череп не жмет?
- Где моя диадема?!
- Диана, положи каку! Тетушка Люссурия тебе другую даст!
- Моя диадема!!!
- Не суетитесь, семпай. Она ее все равно скоро выбросит.
- Она жует мою диадему!
- Бел-чан, не шуми, ты испугаешь ребенка!
- Да она с таким папашей уже заикаться должна, - очень тихо прокомментировал Фран, пытаясь как можно скорее исчезнуть из зоны видимости. Как правило, после разборок с несчастной диадемкой, Диана начинала проявлять интерес к его шапке, а это почти всегда заканчивалось для него проблемами.

Еще два часа спустя.
- Лааадушки-ладушки… Не надо бить тетушку Люссурию! Тетушка Люссурия-аааааай, только не по очкам!
- Не очень-то у тебя получается ладить с детьми, - прокомментировал Бельфегор, со скучающим видом развалившийся на диване. Его диадемка и пальцы все еще хранили следы острых детских зубов, а брюки – отпечаток детской туфельки. У принца тоже не получилось найти общий язык с дочерью босса, которая унаследовала от отца не только экзотический цвет глаз и паршивый характер, но и привычку тиранить несчастных офицеров.
- Ох, чье бы высочество ворчало, Бел-чан… Не бей тетушку! Нехорошая девочка, ай-ай-а… Только не за волосы!!!
- Убавь громкость, - скривился Принц, лениво подбрасывающий на ладони пару стилетов. Франа на горизонте не наблюдалось, соответственно, кидать ножи было не во что. – Кстати, о громкости… Где Сквало? – кисло поинтересовался Бельфегор, покосившись на ребенка. – Он, вроде как, с этой умудряется как-то ладить.
- Ску-чан просил на сутки забыть о его существовании, - отмахнулся Люссурия, страдальчески кривя губы, когда красноглазое чудо с бантиком с недюжинной силой дернуло его за цветастый хаер.
– Его забудешь, - возвел глаза к небу принц. Правда, этого, разумеется, никто не увидел. – А с чего это он?
– То ли давление, то ли мигрень, то ли еще какая-то хрень, - проворчал Леви, старательно приводя в порядок усы. Зрелище это было не для слабонервных, особенно если учесть, с каким натуралистическим выражением лица варийский электрик подкручивал «гусарскую гордость».
- Леви-сааан, а вы, никак, поэзией увлеклись? – поинтересовался Фран, заглядывая в превратившуюся в поле боя гостиную. – Ой… Семпай, я ваш гороскоп читал – сегодня вам нужно быть осторожнее с колюще-режущими предметами!
– Годы берут свое, - констатировал Бельфегор, напрочь проигнорировав предупреждение Франа. Стилеты по рукоять ушли в несчастную шапку.
- Злой вы, семпай. Уйду я от вас, - обижено заявил иллюзионист, выдернув ножи и свалив их на пол живописной кучей. – Вот прямо сейчас уйду.
- Ну и катись, - пожал плечами Бел. Диана, до сих пор мирно обматывающая Люссурию ленточками, отвлеклась от своего занятия и заинтересовалась чем-то посторонним.
На пару минут в комнате воцарилась тишина…
- Откуда у ребенка ножи?! – заголосил Люссурия, когда девочка с широкой улыбкой вознамерилась поиграть в парикмахера. – Бееееееел!
- Я же говорил вам, семпай, что сегодня нужно быть осторожнее с…
- ЛОЖИСЬ!
- Семпай, я, конечно, все понимаю, но не при ребенке ведь…
- Ложись, твою мать, у нее мои ножи!
- Ах, семпай, а я так надеялся…
- Издеваешься?
- Разумеется.

На следующее утро.
- Иглааааааать!!!
- Да оставь же ты меня в покое!!!!
- Дядя Бел плохооооой!!!
- Не трогай мои волосы!
- Люся? Иглать!!!
- Нет-нет-нет, прическу тетушки Люссурии трогать нельзя!
- Лягуфка?
- Вот видите, семпай, вы подали ребенку плохой пример….
- ИГЛАААТЬ!!!
Варийцы подозрительно быстро спрятались. Правда, девочка явно хотела играть совсем не в прятки.
- Все папе лассказууууу! – хлюпнув носом, заголосила Диана, с остервенением пиная и дергая за усы ни в чем не повинного Леви.
По уровню децибел девочка с легкостью обставила вонгольского хранителя Солнца, и приближалась к рекордам подозрительно притихшего вице-командира.
- Босс нас убьет, - после долгой паузы просипел Бельфегор, заслоняясь от серии ударов диванной подушкой.
- Воооооои, какого дьявола вы так расшумелись? – рявкнули со второго этажа.
Задрожали стекла, кадка с фикусом и отлетевшая в сторону диадемка. Спустившись в многострадальную гостиную, Супербиа обвел взглядом царящий вокруг беспредел, мимикрировавших под цвет и фактуру стен офицеров, зареванную дочку босса. Картина была далеко не утопической.
- Господи, какие же вы дегенераты, - в сердцах бросил Сквало, поднимая на руки наследницу Великого и Ужасного. Девочка шмыгнула носом и затихла, прижавшись к крестному и вполне по-отцовски намотав на руку прядь серебристых волос. Леви вхолостую защелкал челюстями, не зная, что сказать.
- Иглать, - авторитетно заявила Диана, показав язык ошалевшим офицерам.
- Эта девчонка – сущий дьяволенок, - обиженно проворчал Бельфегор, выглядывая из-за дивана и потирая ушибленную скулу. – Как ты с ней справляешься?
- Ты просто себя мелкого не помнишь, - фыркнул мечник, усадив крестницу на плечо.
В самом деле, не рассказывать же товарищам по команде секрет «успеха».
А секрет был прост. Какая девчонка не любит плести косички?

Сквало | Бьянки. Положить голову ей на колени после сытного ужина и позволить перебирать пряди.«А знаешь, я немного завидую твоему мужу...»

Сквало | Бьянки. Положить голову ей на колени после сытного ужина и позволить перебирать пряди.«А знаешь, я немного завидую твоему мужу...»

Поразительно, но все в этом мире меняется. Даже Бьянки теперь способна приготовить ужин, который можно съесть и не отравиться. Съесть и выжить. Более того - съесть и насладиться им.
Сквало довольно откидывается на спинку дивана и понимает, что ему хорошо. Здесь и сейчас, тут и теперь.
- Добавки не хочешь, рыцарь? - усмехается хозяйка, и взгляд ее излучает теплоту. Ей нравится смотреть на вольготно сидящего в ее гостиной с шелковыми обоями варийского мечника. Старая, как мир, истина: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. И этот путь Бьянки знает на отлично.
- Ну уж нет, - улыбается в ответ Супербиа, - с твоей стряпней всю форму растеряешь. Это было потрясающе, но повторить я смогу нескоро.
Он слегка поворачивает голову, и Бьянки, как завороженная, смотрит на переливающиеся серебром пряди. Будто уловив перемену в ее настроении, он слегка приподнимает бровь и спрашивает:
- Позволишь?
Женщина не успевает осознать, что происходит, как мечник, не дождавшись ответа, кладет голову ей на колени и прикрывает глаза.
Осторожно, словно боясь удара током, Бьянки запускает тонкие пальцы в волосы Сквало и начинает перебрать неожиданно мягкие на ощупь пряди. Тот довольно жмурится и поудобнее устраивается у нее на коленях. У женщины создается ощущение, что сейчас он замурлычет.
Супербиа и правда похож на большого белоснежного кота. Сильный, опасный, своенравный - но готовый втянуть когти, если захочет. И выглядеть почти безобидно.
Почти.
- А знаешь, я немного завидую твоему мужу... - Светлые волосы будто перетекают сквозь пальцы, теплая тяжесть чужого тела на ее коленях заставляет сердце биться чуть чаще.
- Это нормально, - отвечая, Сквало приоткрыл один глаз, - завидовать Занзасу. Да я и сам, собственно... Впрочем, - добавляет он, внимательно вглядываясь в лицо Бьянки, - кажется, причины у нас разные...
честно, ожидала совсем не этого, когда открывала заявку... но оно, блин, шикарно *_____*

Занзас|Скуало|Бельфегор. "Еще раз увижу такое - вообще убью"

Занзас|Скуало|Бельфегор. "Еще раз увижу такое - вообще убью"

Увесистая стопка исписанных листов шмякнулась на стол.
- Воооой! Кажется, всё!
- Да у тебя отвратительный почерк, Скуало, - усмехнулся Бельфегор, вытянув из стопки наугад один из листков.
- Эй, малявка, положи обратно! – зарычал мечник. – Перепутаешь последовательность, чёртов босс с меня три шкуры спустит. А я потом – с тебя! И вообще, что ты делаешь в кресле Занзаса?! Вооой!
Зашишикав, Бельфегор вальяжно развалился в кресле и поправил окончательно съехавшую диадему.
- Босса всё равно пока нет, Ску… Почему бы принцу не пошалить, если ему скучно, шишиши~
- Держи осанку, принц, - хмыкнул Скуало, подойдя к Белу с намерением вытащить его из кресла за шиворот. Правда, он не учёл, что принц расшалился вконец.
Бельфегор вцепился обеими руками в меховой воротник плаща Скуало, притянув мечника к себе, обжёг дыханием чувствительную кожу на шее, лизнул нижнюю губу. Глаза Скуало изумлённо расширились.
- Что ты вздумал, паршивец… - выдохнул он, пытаясь оттолкнуть наглого подростка. Но Бел и не думал отпускать свою добычу, напротив – сдавил холодными пальцами затылок мечника, вынудил наклониться ниже, впился требовательным поцелуем в губы…
- Мусор. Что вы делаете в моём кабинете?
Скуало с ужасом ощутил грубую хватку на своих волосах; в ту же секунду его приподняли в воздух и с силой приложили о столешницу, выбив весь воздух из лёгких. Он с болезненным стоном осел на пол, получив возможность созерцать разлетевшиеся отчёты, мелькнувшего в дверях Бельфегора и тяжёлые сапоги Занзаса перед своим разбитым носом.
- Собери бумажки, мусор. И учти: ещё раз увижу такое – вообще убью.
...ну кто же знал, что Занзас может появляться бесшумно…

fem!Скуало | Занзас. Коктейльное платье, высокие каблуки. "Из-за тебя я поперхнулся!".

fem!Скуало | Занзас. Коктейльное платье, высокие каблуки. "Из-за тебя я поперхнулся!".

О том, что мечник Варии является девушкой, знали немногие: Занзас, который знал её со школы, Бельфегор, который в детстве по ночам приходил спать к ней в кровать — «Принцу не любит спать один!", — и Ямамото, случайно порвавший на Сквало рубашку во время драки. Ещё знал Мамон, но он это знание предпочитал не афишировать.
Остальные же считали Сквало настоящим мужиком. Грубым и агрессивным, лишь по ошибке наделённым женственной внешностью. «Фу, в тебе нет ни капли утончённости», — говорил Луссурия, презрительно морщась, когда на завтрак полусонный Сквало приходил в безразмерной футболке и широких джинсах — Луссурия считал, что при его фигуре такие вещи вообще нельзя носить. «Один ты меня понимаешь! Ты единственный нормальный мужик, среди этих пидорасов!» — рыдал у него на плече пьяный Леви. Сквало это более чем устраивало, и становиться нормальной в понимании большинства девушкой она не собиралась.
— Эй, мусор.
— Чего?
— На этот сраный приём надо идти с бабой.
— Сочувствую. Я-то тут причём?
— Пойдёшь со мной, понял?
Сквало опешил. Подумал даже, что ослышался. Потом подумал, что Занзас спятил.
— Ты охренел?!
— Ты единственная баба в Варии, мусор. Чтобы завтра была тут в пять часов в коктейльном платье, в туфлях и накрашенная.

Впрочем, ровно в пять часов дверь в кабинет Занзаса распахнулась, и к дверному косяку прислонилась... нет, эта прекрасная особа по определению не могла быть мечником Варии. Если бы не длинные распущенные волосы, Занзас бы её не узнал.
— Ну как тебе?
— Из-за тебя я поперхнулся! — только и смог произнести Занзас.
Он подумал, что ему будет куда спокойнее, когда Сквало снова переоденется в форму или свою любимую футболку, а то негоже круглыми сутками дрочить на подчинённую. Зато теперь он точно уверен, что у него будет самая красивая спутница.

Занзас|Сквало. Изображать сцену из "Титаника" на балконе особняка Варии.

Занзас|Сквало. Изображать сцену из "Титаника" на балконе особняка Варии.

Приятно смотреть на догорающее на горизонте солнце…
Приятно ощущать нотки немного резковатого одеколона, смешанного с запахом ветра и дождя.
Приятно, когда теплые мужcкие руки прижимают к себе, не давая упасть…
- Не удержишь, мусор, побрею налысо.
- Вои! Думаешь, я такой слабак?!
- Смотри. Я прдупрепрежд…а-а-а-а-аааааааа!....

***
Занзас открыл глаза и прищурился от яркого света. Ушибленный затылок болел.
- Мусор, я кажется сказал, что будет, если ты меня уронишь…
- Вои! Ты вообще о чем? Я не виноват, что ты до сих пор, как маленький, с кровати падаешь!



- Ты вообще понимаешь, что мы делаем, безмозглый мусор?
- Да, мы страдаем абсолютной херней. Я изображаю чертову сопливую девку, а ты - не менее сопливого парня, который в конце ещё и сдохнет.
Удар по голове, негромкое привычное "Воои!"
- Ну и какого черта?
- А не знаю. Нужно иногда совершать бессмысленные поступки, это расслабляет.
Молчание - но не неловкое, как иногда бывает. Между этими двумя неловкость исчезла лет десять назад.
- Глупость.
- Босс, помолчи. И держи меня крепче.
Разворот на узких перилах и почти теплый взгляд.
Держу.

TYL! Занзас | TYL! Скуалло В больнице. "Простите, босс, я снова проиграл", "Мусор!" Неожиданно нежный поцелуй, вздох облегчения.

TYL! Занзас | TYL! Скуалло В больнице. "Простите, босс, я снова проиграл", "Мусор!" Неожиданно нежный поцелуй, вздох облегчения.

Скуало почти ненавидит все эти проводки и датчики, все эти прозрачные шнуры капельниц, примотанные лейкопластырем к рукам. Из-за них он чувствует себя словно пленник в путах, крепко связанный и абсолютно беззащитный. Чёрт, как же бесит собственная беспомощность.
Больше может бесить только то, что её видят.
- Врай, босс, - хрипит Скуало, пытаясь подняться, - какого хрена ты здесь? Разве...
Занзус укладывает его обратно тычком в плечо. Скуало злобно шипит, но подняться больше не пытается.
Одна из игл выскальзывает из-под кожи и медленно раскачивается под капельницей, роняя на мраморный пол дозированные капли физраствора.
Нахрена вообще в госпитале мраморный пол, кстати.
- Что, не рад меня видеть? - усмехается Занзус.
Скуало в ответ скалит зубы.
- Как раз речь репетировал.
- Так я послушаю.
И Скуало замирает на вдохе.
Какая-то махина мерно гудит и что-то там себе отсчитывает ненавязчивым попискиванием.
Занзус смотрит не мигая, как какая-нибудь хищная хрень перед атакой, ни на секунду взгляда не отводит.
- Я...
Скуало видит на его губах тень улыбки и... как-то срывается, садится рывком:
- Да, твою мать, да, я снова проиграл! Давай, скажи, что я никчёмный мусор, ну!..
Он рефлекторно зажмуривается, когда босс вскидывает руку, ждёт удара.
Чужие пальцы привычно запутываются в чёлке и плавно, но сильно толкают обратно.
Бух!.. - подушка бьёт по затылку.
В голове от этого удара становится как-то тяжело и пусто, и Скуало больше не хочется орать. Блин. Не хочется, хех. Надо будет обвести этот день в календарике, что ли...
- А я тебе это уже лет десять говорю, - насмешливо выдыхает Занзус возле уха. - Что ты мусор. Никчёмный. Бесполезный. Мусор.
И целует в уголок губ - аккуратно, осторожно.
А мог бы не осторожничать - Скуало сам в следующий момент ухмыляется так, что разбитые и едва затянувшиеся губы снова трескаются и мелко сочатся кровью. Выдыхает как-то судорожно и поднимает руку, чтобы можно было обхватить за шею, сильнее притянуть к себе, уткнуться лбом в плечо...
Над мраморным полом теперь раскачиваются уже три шнура - раскачиваются и истекают каплями.
- Плавниками не размахивай, - приказывает Занзус, выпрямляясь и в очередной раз пихая безмозглого подчинённого обратно на постель. - И так видок у тебя - хреновей некуда.
Скуало только продолжает ухмыляться. Словно не знает, что сказать.
- Ну и глупая у тебя сейчас рожа. А за своё позорное поражение ещё рассчитаешься.
- Как? - нахально спрашивает Скуало, и Занзус снова наклоняется, глаза в глаза:
- Два месяца отпуска. В уютнгом домике в горах.
- Настурции разводить? - ехидно интересуется Скуало и всё-таки получает ещё один тычок от босса.
Настурции, мать их. Да хоть бы и настурции. Некоторым полезно.

Занзас|Скуало. Пустыня. "Заткнись, мусор, или будешь вечность здесь песок жрать".

Занзас|Скуало. Пустыня. "Заткнись, мусор, или будешь вечность здесь песок жрать".

Жарко так, что кажется – скоро кожа потрескается. Еще и чертова песчаная буря началась, жесткие песчинки забиваются под воротник и в рукава форменного кителя, который ни один из них так и не скинул – то ли из гордости, то ли из упрямства.
Они укрылись за скалой, с подветренной стороны, сидят тесно, едва ли не в обнимку, потому что камень совсем небольшой – двоим за ним едва хватает места.
Семнадцать часов прошло, с тех пор, как они здесь очутились. Семнадцать часов назад они и подумать не могли, что из-за какой-то глупого, простейшего задания застрянут в этой клятой пустыне. Без воды и пищи, разумеется, – ну кто мог подумать, что они здесь надолго? И без связи – потому что рация Сквало разбилась в сражении, а какой-то идиот снова сломал свой передатчик.
- Какого черта ты это сделал, придурок?! – орет Сквало, перекрикивая шум ветра.
Занзас лениво швыряет в него горсть песка – потому что ничего другого под рукой нет. В это проклятой пустыне вообще ничего нет, кроме этого проклятого песка. Из-за бури кажется, что даже неба нет – его заволокло вихрем. Из-за этого Сквало кажется, что они сидят в каком-то долбаном песчаном гробу. Довольно большом гробу, надо сказать.
- Эй, босс! - снова кричит Сквало. – А что, если нас так и не найдут?
- Заткнись, мусор, или будешь вечность здесь песок жрать. Не каркай, - огрызается Занзас.
- На вечность меня не хватит, - Сквало криво усмехается. – Я сдохну скорее. И ты вместе со мной. Правда, замечательно – умереть в один день? – от жажды у него уже слегка мутится в голове. Какая-то часть сознания отстраненно отмечает, что ему, наверное, скоро начнут мерещиться реки и озера. Какой достойный финал – сдохнуть, гоняясь за миражами. – Будем лежать тут двумя скелетиками, а потом нас окончательно занесет этим чертовым песком.
- Не дождешься, - бросает Занзас. – Я проживу дольше. В крайнем случае – сожру тебя. На сколько там процентов тело состоит из воды?
- Не поможет, - бормочет Сквало, криво ухмыляясь. – Я высохну и от меня останется обтянутый кожей труп. Он будет скрашивать твое одиночество, если ты протянешь дольше…
Сквало дергается, получив прямой в челюсть, и орет:
- Совсем сдурел, придурок?!
- Да так, подумал, что у тебя совсем уже крыша поехала, - мрачно говорит Занзас, вращая правой кистью. – Вот только посмей сдохнуть раньше меня без моего разрешения, мусор.
- Не дождешься, - парирует Сквало. – Как же, избавлю я тебя от своего присутствия раньше времени. Думаешь, я смогу?
- Пару раз мне приходилось думать, что так оно и есть, - нехотя признается Занзас.
И тут же умолкает, отворачивается. Считает, что сказал слишком много или просто не желает разговаривать дальше – кто знает?
Сквало долго смотрит на спину босса, отстраненно думая, что придется им все-таки сдохнуть в один день – иначе просто не получится; а потом, заставив организм позабыть о голоде и жажде, засыпает. Все равно, пока здесь бушует буря, идти куда-то нет смысла…
Он уже не слышит, как Занзас трясет его за плечо и орет, чтобы не смел тут падать в обморок, потому что Занзас запрещает – слышишь меня, мусор! – запрещает ему подыхать без разрешения…
А приходит в себя уже в вертолете. С кресла напротив скалится Бельфегор, который хоть и объявляет во всеуслышание, что метит на место Сквало, но сейчас фактически спасает его от смерти, протянув стакан воды.
- Босс… - отмахнувшись от стакана, хрипло выдавливает Сквало. Губы пересохли, язык с трудом ворочается во рту, но он заставляет себя спросить: - Где этот чертов босс?
Принц кивает в сторону кабины пилота.
- Там. В куда лучшем состоянии, чем ты. Уже оклемался и орет на Леви с Луссурией, что так затянули с поисками. – И, сдается мне, не за себя он беспокоился, хотя никогда этого не признает… Так что не разочаровывай его, - Бельфегор снова сует мечнику под нос стакан.
- Да на кой черт мне этот мусор сдался? – раздраженно спрашивает незаметно вышедший из кабины Занзас. А потом добавляет, пристально глядя на Сквало: - Но если снова решишь трагически погибнуть без моего соизволения, знай – откопаю тебя на том свете и убью второй раз – самолично.

8YB! Сквало | 8YB! Занзас. Удирать от полиции, прятаться в заброшенной церкви.

8YB! Сквало | 8YB! Занзас. Удирать от полиции, прятаться в заброшенной церкви.

Полиция была уже совсем близко, когда Занзас резко свернул в сторону, потянув за руку Сквало, и они вдвоем влетели в какой-то проулок. И дальше, все быстрее, плечом вышибив хлипкую дверь, опутанную ржавой цепью. Доски с грохотом обрушились внутрь, осыпав двух беглецов пылью и щепками.
- Черт, - Сквало извернулся, пытаясь посмотреть назад.
- Что еще? – Занзас прислушивался, но, кажется, погоня потеряла след варийцев.
- Заноза что ли…
В темноте не видно ничего, только волосы Сквало неярко серебрятся в тусклом свете, проникающем с улицы. Занзас хлопает по карманам, у него с собой только зажигалка, кремень чиркает и крохотный язычок пламени выхватывает из сумрака высокий подсвечник с оплывшими тонкими свечками. Они с трудом разгораются одна за другой, освещая перевернутые скамьи, кафедру и высокие витражные окна.
Занзас разворачивает Сквало спиной, стаскивает с него рубашку, в бледно-желтом свете кожа Суперби кажется медовой, гладкой и сладкой даже на вид. Спина узкая, изящная, больше подходит девчонке, чем опытному фехтовальщику. Заноза отыскивается быстро, Сквало недовольно шипит, а Занзас заворожено смотрит на выступившую темно алую капельку. Наклоняется и проводит языком по ранке, слизывая кровь, тихо хмыкает.
- Соленая, и пахнет пылью, - он закутывает Сквало в свою куртку, и они уходят, кидая последний взгляд на разноцветные блики тусклых витражей.